* * *
Если бы Лариса заранее узнала, куда ее повезут, то наверняка отказалась бы. Острые ощущения, граничащие со всякого рода извращениями, были чужды ее натуре, хотя других женщин она не осуждала и даже теоретически понимала.
Стрип-бар, в котором они оказались, поначалу выглядел как обычный ресторан. Правда, Лариса обратила внимание на преимущественно женский контингент за столиками, но Карина объяснила, что здесь неофициальный клуб для «самостоятельных» женщин, не нуждающихся в мужском сопровождении. Они выпили по бокалу вина, закусили легким салатом и закурили, а в это время на подиум вышел невероятной красоты парень в черной шелковой рубашке, узких брюках-стрейч и ярком шейном платке. В руках у него была семиструнная гитара. Голос диджея объявил о выходе «несравненного бога гитары Сашко». Под аплодисменты публики свет в зале погас, и Сашко оказался в лучах софитов. Мягкие тени и рефлексы от разноцветного освещения превратили «бога гитары» в бога красоты. Тряхнув густой волнистой шевелюрой, он присел на специальную подставку и сделал первый аккорд. От волшебного звука семиструнки Ларисино сердце зачастило. Она ни разу не слышала такой виртуозной игры. От «Испанского танца» в исполнении сосредоточенного, серьезного Сашко закипала кровь, судорожно сжимались ладони, ноги сами собой выстукивали ритм зажигающей мелодии. Лариса взглянула на Карину и невольно залюбовалась — огромные глаза москвички полыхали страстью, алые губы подрагивали в невысказанном желании, высокая грудь в глубоком вырезе кофточки вздымалась и опускалась. Она была так хороша, что Лариса не выдержала:
— Карина, ты сейчас сама как испанка, как жгучая Кармен. Тебе бы кружевную накидку на голову и красную розу за корсаж — и хоть на этот подиум.
— С моими-то формами? — хмыкнула та, но брови изогнула горделивой дугой.
— Ты, наверное, влюблена в Сашко? — лукаво шепнула Лариса, когда гитарист покинул сцену и стихли аплодисменты.
— Нет, что ты! Меня волнует другой… Короче, всему свое время. Давай лучше тяпнем по рюмашке. Как тебе это вино? Между прочим, это кипрская «Кумандария», ликерное вино. Виноград, прежде чем давить, подвяливают на солнце, чтобы ушла лишняя вода.
— И правда, густое как кровь. Но вкусное. Ни разу не пробовала.
— Ты еще многого не пробовала, как я погляжу, — с мягкой иронией констатировала Карина. — Ничего. Сегодняшний ликбез в области разврата научит тебя ценить то, что имеешь.
— Это ты о чем? — с подозрением сузила глаза Лариса и отставила недопитое вино.
— О том, что ты счастливая, а счастья не замечаешь. Лошадь ты зашоренная.