– Может, он его в ювелирку снес, там колечко раскатали, сделали Сергею по размеру.
– Не вяжется! Когда они с Надей женились, то, конечно, покупали кольца, как и все мы. С чего бы это он поменял свое кольцо на бабушкино? Так не делают, плохая примета!
– С того, что брак распался, Сергей не хотел носить кольцо, связанное с Надей, с неудачным браком!
– Но он его носил! Зинаида Григорьевна сказала, что у него на пальце было современное кольцо, 583-ей пробы!
– И где же тогда Лизино кольцо?
– И чье кольцо у Наташи?
– И как оно к ней попало? Я же помню ее потрясение, когда она его увидела у Милы в руках!
– Она даже за сердце схватилась, а потом просто выхватила его у меня из рук!
– Она точно что-то знает!
– Может, и знает, но появление его было для нее полной неожиданностью!
– О! Девочки! Мы уже по третьему кругу пошли! Я больше слышать ничего не хочу!
– Но как мы все же удачно обставили – и заходить к Любимовым специально не пришлось, как бы мимо шли, и разговор сам собой зашел про кольца.
– Да ладно! «Сам собой»! Деды не в маразме! Сведут концы с концами.
Старый хрыч, черт, змей Федор Игнатьевич осмелился подать голос, когда решил, что гроза отгремела:
– Зинушка, тебе не показалось, что эти бабы опять у нас что-то выпытывали? Вот гадом буду, какую-то информацию они у нас добывали. И у меня возникло такое чувство, что они ее добыли. Эта баламутка Катька сбила меня с мысли.
– Господи! – с мольбой обратила взор в передний угол супруга, – за что? Чем я перед Тобой согрешила? За что мне эта кара?
– Если я – кара, себя-то ты, конечно, наградой считаешь? – спросил окончательно оправившийся и начинающий наглеть на глазах Игнатьевич. И вернулся к теме:
– …Как там в термке, да какой женщиной была Елизавета, да венчанные-невенчанные, да носил ли кольцо Сергей… Ну, даже если им клад головки затуманил, при чем тут кольцо? Прямо магнитом их к теремку тянет. Нет, надо Кольку во все это посвятить. И бабенки-то по виду порядочные, не какой-нибудь… элемент… забыл слово…
– Асоциальный, – не выдержав характер, решила блеснуть опереньем Зинушка, хотя куда ей было до мужа! Он смолоду любил необычные слова. По большому счету, тем и задурил ей голову: маленький да ученый!
– Не-е-ет! Маргинальный, – не принял ее подсказки самолюбивый Федя. – Все равно узнаю!
Кое-что тайное становится явным
Спокойной ночи у Зои Васильевны не случилось. Затаившийся было после визита к Наталье Павловне зуб этой ночью проявил себя во всей красе.
Что может сравниться с зубной болью? Разве что ушная боль, и какая из них ужасней – лучше верить на слово страдальцам, у которых была возможность сравнивать опытным путем. Стеная, мыча и скуля, несчастная ругала себя ужасными словами и давала себе страшные клятвы: впредь никогда не откладывать на послезавтра то, что можно сделать завтра, а именно – визит к стоматологу. Проблема Зои Васильевны заключалась в том, что была она натурой мягкой, покладистой, из породы ведомых и, более того, очень внушаемых. Она была настолько внушаема, что сама себе могла внушить что угодно.