– Ну, – как могла мягко, сказала Наташа, – наверное, судить об этом вправе только я? Как вы полагаете?
– Но ведь человек пропал. Неужели у вас душа спокойна? – даже Зое изменила ее деликатность.
– Душа неспокойна. Но если вы думаете, что он покончил с собой из-за любви ко мне, то вы ошибаетесь! Какая любовь! Сережа взрослый разумный человек. И в монастырь он по причине этой самой несчастной любви не уйдет! А если бы вздумал уйти, дал бы знать хоть кому-нибудь. И простились мы по-хорошему, он через год собирался оформлять пенсию и окончательно сюда перебираться. Мы чаю попили, поговорили…
– А у них с Антоном какие были отношения?
– Нормальные, – пожала плечами Наташа.
– А кольцо? – напомнила Люся.
– Кольцо я ему вернула. Тем более – на нем чужие имена, на что оно мне? Но как оно оказалось у вас? – обратилась она к Миле.
– Его мне дала Лиза Корнеева. И имен там никаких уже нет.
– Лиза? А у нее-то оно как оказалось?
– Вопрос, конечно, интересный, – усмехнулась Мила. – Но еще интереснее тот факт, что ей кольцо дарили два человека с небольшой разницей во времени, и один из них – ваш сын.
Если бы внуки двух Людмил опять заглянули на минутку, они обнаружили бы, что одна из артачившихся бабуль, наконец, вовлеклась в игру «море волнуется», но и у нее с фантазией было не так, чтобы очень: она тоже застыла с открытым ртом и вытаращенными глазами. Как будто нельзя придумать фигуру позамысловатей!
– Антон? Но откуда?..
– Откуда у него кольцо – это я вам могу сказать.
– А куда же подевались имена, то есть, гравировка?
– Их сточили, у ювелира, профессионально, – и Мила продемонстрировала желающим гладкую внутреннюю поверхность кольца. – И я так думаю, немало золотой пыли осело в мастерской, ювелирам на радость. И в ювелирную мастерскую кольцо относил ваш сын. Но об этом, наверно, вам лучше поговорить с ним самой.
* * *
Когда Мила проникла в квартиру несостоявшейся «мисс Артюховск», Лиза сразу взяла быка за рога. Появившейся в дверях кухни, с руками в муке, стройной красавице-блондинке в кокетливом фартучке – Лиза в будущем, в расцвете зрелой красоты – сказала:
– Это ко мне, мама. По поводу конкурса красоты. Нам надо поговорить.
«Она украла мою версию, – возмутилась про себя Мила. – И ведь я ее минут пять придумывала, а она с лету соврала!»
Миле не пришло в голову, что с подобными предложениями к Лизе обращались и до нее.
– Только попробуй! – сказала мама.
– Не волнуйся, – строго сказала дочь.
– Лиза, я серьезно!
– Мама, я тоже, и более чем!.. Иди, пирожки подгорят.
«Да она тут всех строит! – подумала Мила. – Ну и мисс амазонка!»