На подгибающихся ногах баба Зина добрела до кровати и рухнула кулем. Как показал последний случай, жизнь с Федей так ничему ее и не научила. Зинаида Григорьевна позвонила Ивановне. Любопытство у Катьки раньше нее родилось, и она не задержалась.
– Ивановна, глянь, кого Федя поймал… Золотые рыбки!
Минуту заворожено смотрела Ивановна в ведерко на пятнисто-коричневых мутантов, а потом возопила раненной чайкой:
– Да что ж это творится! Опять, сволочи, спустили в Волгу отходы, а власти наши – молчок! Травят нас, как тараканов! На телевидение надо звонить, чтоб приехали, сняли!
– На телевидение бесполезно, – печально промолвил Федор, – такое в эфир не пустят, властей побоятся. Потом у телевизионного начальства головы полетят! В потребнадзор звонить надо и экологам. Это их работа, им за это деньги платят.
– Так звони ж, а то я позвоню!
– Звони ты, Катя, ты женщина грамотная!
… И тут взгляд Зинаиды Григорьевны надыбал, наконец, капельки йода на полу, метнулся на полочку, где стоял пузырек, – пузырька на месте не было. А обнаружила его Григорьевна в мусорном ведре под мойкой, сверху лежал. Как известно, все гениальные планы терпят крах из-за досадных мелочей, мелких проколов. Крепнущим голосом супруга пропела:
– Фе-е-дь!!!
Как птица чувствует приближение ненастья задолго до перемены погоды, так Федор Игнатьевич всем своим организмом почуял близкую грозу… Тому, что последовало дальше, подруги были свидетелями.
– А с Ивановной теперь – разлад на всю оставшуюся жизнь? – посочувствовала, отсмеявшись, Людмила Петровна.
– Катерина, слава Богу, отходчивая, – вздохнула баба Зина. – Уж сколько она от него натерпелась, другая бы и дорогу к нам забыла, а она перекипит, и снова здесь.
– А ее без меня тоска гложет, – осмелился подать голос рыбак.
– Молчи уж! Только вот я теперь получаюсь его соучастница, звонила-то ей я.
– А почему – ракетчик? – вспомнила Людмила Ивановна.
– А-а-а… Дело давнее… Рассказывай уж, мичуринский осколок!
И Федор Игнатьевич – сама кающаяся Магдалина в мужском воплощении (в моменты, когда супруга на него поглядывала, и подмигивающий гостьям фавн, сатир, когда не смотрела) – рассказал.
Ивановна считала себя (да и не без оснований) крупным специалистом по части выращивания огурцов. Игнатьевич решил ее разыграть. Овощи сейчас в продаже практически круглый год. В начале июня купил он килограмм парниковых огурчиков, отборных, пупырчатых, нежно-зеленых, и разложил несколько штук под кустиками высаженной не так давно в грядки огуречной рассады. Соседка долго ждать себя не заставила, пришла к Григорьевне по какой-то надобности. Дед подвел ее к грядке, сорвал хрупчик, подал Катьке: