Таня не была ни тупой, ни наглой, и тот факт, что в школьном ее аттестате тройки чередовались с нечастыми четверками, при почти полном отсутствии пятерок (музыка – рисование – физкультура), ни о чем не говорил. Таня была врожденной пофигисткой не без способностей, причем из любой ситуации умудрялась выходить без потерь. К тому времени Зоя уже понимала, что силы небесные почему-то испытывают слабость к пофигистам от рождения, и им все сходит с рук. Или просто дают избранным в дар при рождении эту способность.
Пофигизм же приобретенный формируется образом жизни – местом рождения, условиями близко окружающей среды, неумными или недальновидными родителями. Его можно разглядеть невооруженным глазом издалека, потому как рядом с ним и даже чуть впереди – неизменные спутники: наглость, хамство, чистоплюйство. Таким небеса не особо симпатизируют, и они довольно часто попадают впросак. Тогда на выручку чаду бросаются родители и используют все доступные резервы.
Родителей Тани за четыре года обучения в институте никто не видел ни разу. При систематических прогулах и случавшихся иногда стычках с преподавателями, в которых Таня блистала беззлобным юмором и тем их обезоруживала, экзамены она умудрялась сдавать хоть и без блеска, но с первого захода, и сессии завершала без хвостов. Преподавательница методики литературы говорила:
– В учителя вы, Уткина, разумеется, не собираетесь, но если, по стечению жизненных обстоятельств, окажетесь в школе, из вас получится неплохой учитель. Как ни странно.
Как-то, прогуливая зарубежку 18 века, Таня укрывалась от занудливого препода, по обыкновению, в туалете, и туда, как на грех, забрела преподавательница диалектологии Ортман. Вроде бы, преподавательский туалет на тот момент не функционировал.
Инесса Владимировна Ортман когда-то побывала в статусе замужней дамы, и, вроде бы, даже имела ребенка, но, по тогдашним студенческим понятиям, была злющей, как сто старых дев, вместе взятых. Легкомысленные девчонки, головы которых были заняты чем угодно, но не диалектологией, раздражали ее неимоверно. Сейчас Зоя Васильевна понимала, что она была просто очень строгим и принципиальным преподавателем.
Таня отмазалась не стандартным объяснением – голова болит, а двусмысленным – тошнит. Вернувшись на следующую лекцию, похвасталась перед сокурсницами:
– Девки, а я сегодня с Ортманихой в демократические игры играла.
– Как это?
– После нее в кабинку зашла и на унитазе посидела.
С тех пор Зоя Васильевна нечастые контакты с вышестоящими товарищами называла играми в демократию.