Наконец представители правоохранительных органов в большом количестве перестали мельтешить, и двое из них – мой монстр и мой следователь – присоединились за столик.
– Ну, что там? – без энтузиазма спросила я, понимая, что опять ничего.
Макс молчал, заговорил следователь, кажется, Виктор Дмитриевич.
– Пока ничего, камер у них нет, а судя по фотке, преследователь стоял у двери, скорее всего, он даже не садился. Официанты и бармен никого не припомнили, слишком много народу днем здесь. В какое примерно время сделана фотография, ты можешь сказать?
Я еще раз внимательно посмотрела на фото. Так, салат у Кати еще не доеден, значит, самое начало.
– Мы здесь только начали сидеть, скорее всего, в районе часа дня.
Следователь кивнул и что-то у себя пометил.
– А ты сама никого не помнишь? – спросил меня Макс.
Я отрицательно помотала головой.
– Здесь очень много народу проходило, да я и не смотрела толком, мы разговаривали с подругой.
– Надо еще с твоей подругой поговорить, может, она что-то заметила странное, – предположил следователь.
Зная Катерину, она могла заметить только брутального самца без кольца на пальце, но я сомневаюсь, что мой преследователь выглядит именно так. Но чем черт не шутит.
Я дала номер подруги, и снова ушла в себя. В это время следователь начал разговор с Максом, для меня это было фоновым шумом, но потом мозг начал улавливать смысл и я превратилась в слух.
– Значит все, уже точно принял решение? – спрашивает следователь, помешивая капучино.
– Точно, ты же знаешь, как я отношусь ко всей этой ситуации.
– А если переписать фирму на кого-нибудь другого – и дело свое, и в органах останешься?
– Вообще-то это незаконно, – смеется Макс, и я замечаю морщинки возле его глаз. Интересно, сколько ему лет? Я бы дала 32-33, но что-то подсказывает мне, что он старше.
– Ну, знаешь, у нас пол полиции таких незаконников, – ничуть не смутился следователь.
– Нет, – вновь серьезнеет Макс, – я считаю, если за что-то берешься, нужно всецело этому отдаваться, а не вот так вот – серединка на половинку.
– Возможно, – пожимает плечами Виктор Дмитриевич, – я просто знаю, какая у тебя отдача в деле. Твой отдел на ушах стоит, – смеется, – половина тебя проклинает, другая завидует. Правда, потом приходит Артем и рычит на всех.
– А у тебя-то откуда такая осведомленность? – спрашивает парень, улыбаясь.
– Ой, не смеши, зря я, что ли, столько лет следак?
Я ничего толком не поняла. Стало ясно лишь то, что у Макса грядут какие-то большие изменения в жизни. А еще какое-то свое дело. Любопытно стало до невозможности, я даже про маньяка забыла.