У первого же дерева, росшего у каменной осыпи, дядя Саша выломал ветвь, спугнув насекомое размером с ладонь. Взмахнув широкими чёрными крыльями, оно зависло над ними, слегка вращая головой, чтобы рассмотреть невиданных существ. Вокруг головы, похожий на дополнительные крылья, возвышался сетчатый высокий воротник, а сзади развевались длинные парные нити-церки – ни дать ни взять палеозойская королева.
– Это палеодиктиоптера, она тут столовалась, а я спугнул, – пояснил дядя Саша. – У неё колющий хоботок, но для человека она абсолютно безопасна, питается соками семязачатков пельтаспермов вроде этого, – дядя Саша постучал ветвью по стволу небольшого деревца с листьями папоротника на месте кроны.
С дерева на него удивлённо посмотрели ещё несколько паледиктиоптер, но взлетать не стали. Дядя Саша аккуратно взял одну за толстое мохнатое брюшко, и она недовольно застрекотала крыльями, пытаясь освободиться. Подёргала лапками и присмирела – чего зря вырываться. Дядя Саша показал насекомое Жанне, но ту почему-то оно не восхитило. Она только спросила:
– Это хоть есть можно?
– Кому что, а Жанне – обед, – сказал дядя Саша, очищая ветвь от листьев и превращая её в удобный посох. – Впрочем, я думаю, что эта – съедобная.
И отпустил добычу, которая, несмотря на угрозу превращения в пищевое насекомое, взлетать не торопилась, а лапками забавно прочищала свой сетчатый воротник. Потом наконец она нехотя полетела к подругам.
– Обед – это, скорее, к Арнольду, – ответила Жанна. – Но, между прочим, дело к ужину, а у нас ребёнок голодный. Лиза, ты проголодалась?
– Нет, – соврала Лиза, хотя сейчас она съела бы если не палеодиктиоптеру, то старое печенье со станции. Но больше всего хотелось пить. Хорошо, что было не особенно жарко.
– Попробую что-нибудь найти, – сказал дядя Саша и как ни в чём ни бывало продолжил: – Обрати внимание, – показал он Лизе на деревья-ёршики, – вот вальхия, а это, с листьями-веерами, – древний родич гинкго, их тут немного. Ух ты! Это же уфадендрон. – Дядя показал на метровое растение, напоминающее высокий голый кактус с редкими хвоистыми листьями в верхней части ствола, увенчанный колосом. – Это древний плаун. В каменноугольном периоде они росли на этом материке повсюду, но на севере похолодало, и они перебрались сюда, на юг, в предгорья Урала, а этого занесло в межгорную равнину. Жанна, это означает, что тут не очень и холодно. Теперь осталось не умереть от жажды. Но, кажется, я слышу ручей.
Лиза и вправду где-то недалеко услышала журчание воды.
– Только не спешим, – предупредил дядя Саша. – Напасть на нас никто не нападёт, но после веткопадов тут подвернуть ногу легче лёгкого.