– Только подумай, насколько было бы лучше, – продолжала она, – если бы ты не мешал нам. Надеюсь, это послужит тебе уроком. Никогда не пытайся прыгнуть выше головы. – Она выпрямилась и отчеканила: – Мы больше не встретимся, так что пусть это будет прощание. Я Арафура Несс. Я уничтожила Босу Сеннен и захватила ее корабль, но это не значит, что я стала тем, кем была она. Я никогда не хотела взять ее имя и перенять ее обычаи. И я так не поступлю. И без того дел полно. – Она улыбнулась ему сверху вниз. – Все же должна признаться в том, что одна черта ее характера восхищала меня. В разгаре своего безумия она всегда была готова совершить необходимые действия. Так теперь поступаю и я, если от этого зависит мое выживание. Ты совершил очень серьезную ошибку, возомнив, что способен справиться с нами.
– Прощайте, мистер Глиммери, – сказала я.
Мы покатили Страмбли к лифту. Лагганвор и Эддралдер помогали Меррикс, а Сурт и Прозор, энергично тыча пистолетами и клинками, предупреждали любые резкие движения в нашу сторону. Лифт доставил нас на самый нижний уровень больницы, откуда мы беспрепятственно добрались до веревочного моста, спускающегося в Порт Бесконечный. На протяжении долгих, трудных минут, которые потребовались, чтобы протащить по мосту Страмбли, мы были как никогда уязвимы. На другом конце нас поджидал тот же отряд головорезов, и я подумала, что могут случиться неприятности. Но их явно предупредили. Они расступились перед нами.
– Молитесь, чтобы он продержался, пока вы не доберетесь до корабля, – процедил обладатель лягушачьего подбородка. – Если он умрет, я не дам никому из вас и пяти секунд.
– Он продержится шесть часов, – сказал Эддралдер, останавливаясь, чтобы открыть зонтик. – Я очень редко ошибаюсь в расчете доз, а в данном случае особенно старался. Он получит необходимую информацию, как только капитан Несс сочтет, что нам не грозят никакие репрессивные меры. А теперь, джентльмены, не окажете ли любезность, не проводите ли нас до пристани?
– В сторону! – раздался возглас. – Раненых несут!
Они поднимались по грязному склону, приближаясь к больнице. Одни в вакуумных скафандрах, а другие в плащах с капюшонами; кто-то шел сам, кому-то помогали. А некоторые с трудом катили тележки с телами, покрытые одеялами, и под этими одеялами угадывались очертания тел. Дождь превратил скафандры в блестящие манекены, он струился с плащей и с импровизированных навесов над тележками. Катившие скользили по жирной земле. Замыкали шествие, сгибаясь на крутом склоне, двое в плащах; они двигались знакомой шаркающей поступью.