Я подключилась со всей поспешностью, которую диктовал бой. Знала, времени у меня в обрез и Часко мой единственный рычаг давления.
По самой жестокой иронии судьбы наш череп заработал «с полутыка». Мог бы оказать любезность мне, не включившись вообще, или Часко – не связав нас, но вышло иначе.
* * *
Часко?
Адрана Несс. Удивлен. Не думал, что у тебя хватит смелости.
Тогда почему ты на связи?
Мы координируем работу, Адрана. Передаем тактические разведданные. Вы скоро увидите результаты. Было решено не пользоваться трещальником, даже с шифрованием.
Ты хорошо знаешь мистера Тренслера?
Сносно. Я его уважаю. Он не такой мастер, как капитан Рестрал, но с капитаном никто из нас не сравнится. Почему ты спрашиваешь?
Как бы ты им ни восхищался, пожалуйста, убеди его отказаться от погони. Это ни к чему хорошему не приведет. Мы откроем огонь. Фура не станет ждать, когда вы подойдете на опасное расстояние, и воспользуется кормовой пушкой. Паладин уже готовит данные для стрельбы. Мы допустили ошибку, когда попали в «Лихорадку», но это не вина Паладина.
Он не повернет. Я слишком хорошо знаю этого человека. И я бы не стал его переубеждать, даже будь это в моих силах. К твоему сведению, капитан Рестрал в больнице протянул недолго. И Тренслер был с ним до конца. Он поклялся…
И тут я это почувствовала.
Один выстрел, один разряд нашей кормовой гаусс-пушки. Я представила себе, как снаряд уносится прочь, проваливаясь в пространство, имея два варианта судьбы. Он либо пролетит мимо катера, либо попадет. Третьего не дано. Я могла только надеяться, что выстрел предупреждающий, или пристрелочный, или неточный из-за ошибки Паладина. Но, наверное, в глубине души знала, что надежде не суждено сбыться.
Я попыталась закрыть свой разум от Часко, утаить от него знание того, что должно произойти.
Это никуда не годится, Адрана. Либо я слишком хорош в этой игре, либо у тебя слишком прозрачный ум.
Тогда ты знаешь.
Да – и полагаю, что должен поблагодарить за эту последнюю любезность, за то, что ты не желала мне…
Наступила короткая пауза. Поток рациональных мыслей прекратился. Но разум Часко все еще был связан с моим через череп. Я напряглась, зная, что сейчас произойдет. Но я была не в силах защитить себя от этого, как была не в силах и защитить Часко от его неминуемой гибели.
Затем до меня долетел его крик.
Есть много способов умереть в космосе, и некоторые из них – благодаря безболезненности или быстроте – почти милосердны. Но смерть на корабле, попавшем под мощный и точный выстрел, вовсе не обязана быть милосердной. То, что достигло моего сознания через этот древний канал из чужеродных останков и неживой технологии, было чудовищной агонией, не сравнимой ни с чем, что я когда-либо испытывала в комнате костей. Я хотела выдернуть штекер из черепа, не дожидаясь, когда этот крик разорвет мою душу в клочья, но была недостаточно быстра. Я не была достаточно быстра и для того, чтобы сдернуть с головы нейронную корону и швырнуть ее в стену.