– И что потом? – спросила Сурт.
– Понятия не имею. Мы не знаем, где искать этот самый ключ, можно ли к нему добраться на нашем корабле. Возможно, за ним придется лететь всю жизнь.
– А если жизни не хватит? – спросил Эддралдер.
– Я что-нибудь придумаю.
Взгляд доктора был полон сочувствия.
– По-моему, это безнадежное дело.
– Может быть, и так, – ответила я со всей серьезностью. – Но на этом корабле – в его бортовых журналах и капитанских дневниках – скрыта какая-то тайна, и Паладин смог лишь немного приподнять завесу. Мы не знаем, какую информацию Боса собрала за века, какие секреты возила с собой, сама о том не ведая. Надо искать, вот о чем я. И теперь нужнее, чем когда-либо, из-за того, что началось сегодня. – Я глубоко вздохнула, расправила плечи и сцепила руки перед собой. – Может, и правда все уляжется, как вы говорите. Но как быть с тем, что до нас было двенадцать Заселений и все они исчезли? Меня страшит подобная перспектива, и, я думаю, она не может нравиться никому из вас. – Я многозначительно посмотрела на Фуру. – Знаю, Пол Ракамор тревожился из-за этого. Разве есть закон, который обязывает нас смириться с устройством мира? И если где-то в Пустоши есть ключ, объясняющий предыдущие Заселения, может быть, он поможет нам сделать так, чтобы нынешнее не прекратилось.
– А вы готовы к этому? – спросил Эддралдер у Фуры.
– Мы отправились в космос, чтобы спасти один конкретный дом, – ответила она после минутного раздумья. – Не цивилизацию. – И пожала плечами. – Но планы меняются. – Сестра положила на мою руку свою металлическую, холодную. – Я с ней. Может, это и впрямь безнадежное дело, но мы его не бросим.
– А мы имеем право голоса в этом увлекательном предприятии? – спросила Сурт.
– Списаться с корабля можно было в порту, – торжественно и властно заявила Фура. – Кроме того, теперь мы все сообщники. Думаешь, хоть один из нас сможет добиться справедливого суда в любом мире Собрания? Такого шанса не было и до этой беды с пистолями, а теперь отдаваться в руки правосудия – чистой воды самоубийство. Нет, разумники, мы все повязаны одной веревочкой.
Ее рука сжала мою. Жест был сестринский, или таким она его задумала, но от крепкой хватки у меня затрещали кости. Хотела ли Фура причинить мне боль, или просто была слишком увлечена, чтобы думать о том, что делает, я не осмеливалась гадать.
К счастью, Тиндуф выбрал именно этот момент, чтобы сунуть голову в камбуз.
– Тысчонку-другую лиг идем прямо. А потом я разверну остальные паруса.
– Спасибо. – Фура разжала пальцы и встала. – Мы с Паладином продолжим слушать эфир. Если понадоблюсь, буду в своей каюте.