Женя ехала на троллейбусе с работы и размышляла. Завтра 31 декабря, а она еще не знала, где дочь собирается встречать Новый год. И спросить все как-то недосуг. У них ни елки, ни подарков, ни деликатесов праздничных не припрятано. Да и для кого…
Будь они неладны, эти праздники. Женя чувствовала усталость и тоску. Ну что тут особенного: заканчивается один год, начинается другой. Рождество — понятно, это действительно большой праздник. Но мы-то отмечаем начало нового года! Почему тогда не месяца, не недели? Глупость какая-то.
Настроение было хуже некуда. «Бабушка» наорала: косяков наделали, и была одна серьезная лажа, из-за которой пришлось переснимать сцену. Начало этой сцены снимали месяц назад, на улице. Герой входит в дом в крылатке, а в передней он оказывается уже в одном сюртуке. Когда успел снять крылатку? Художник рвал и метал, Марина ругала костюмеров. Не записали сцену, а посмотреть в плейбеке, как смонтирован проход, почему-то не смогли. Ада Васильевна так разошлась, что хоть святых вон выноси. Это же драгоценная пленка, время, деньги.
На кухне горел свет: Аня дома! Мордвинова поспешила к подъезду и тут вспомнила, что ничего не купила на ужин. Дома шаром покати. Она достала из сумки телефон, набрала номер дочери.
— Ань, ты голодная сидишь?
— Да нет, я купила курицу и овощей.
— Молодчина.
Женя поднялась в квартиру. Ах, все же хорошо дома: из духовки пахнет жареной курицей, Аня на кухне строгает салат. Разве нам нужен кто-нибудь еще? Завтра сходим в магазин, приготовим оливье и свинину, выпьем шампанского. И елку не нужно, веточки будет достаточно.
Переодевшись в любимые шаровары и майку, Мордвинова вышла на кухню, уселась на диванчике, подогнув под себя ноги.
— Сейчас, уже почти все готово, — Аня поставила тарелки, достала вилки.
— Ань, ты уже решила, где встречаешь Новый год? — спросила Женя как бы между прочим.
Аня достала из духовки курицу, стала ее разрезать.
— Меня приглашал Артем, но я отказалась, — ответила она, не оборачиваясь. — Наверное, он заедет после двух. Встречает у отца, в его семье. А я с тобой останусь, ты же дома будешь?
Женя радостно улыбнулась, хотя дочь все так же стояла к ней спиной.
— Где же еще? Меня звали девчонки с работы и Светка тоже, но хочется дома посидеть, расслабиться… Ань, что с тобой?
Только теперь, подавая тарелки с едой, Аня обернулась и уже не смогла скрыть заплаканное лицо. Женя испугалась:
— Что случилось?
Аня отмахнулась, ответила, не глядя ей в глаза:
— Ничего особенного. Давай поедим.
Они молча ели, но сердце Жени обливалось кровью. Не могла она видеть красных глаз дочери.