Лепила (Любич) - страница 57

Дальше настала очередь отработки личным составом оказания первой помощи и эвакуации с поля, лейтенанты с сержантами с неделю гоняли нас до седьмого пота, здесь я не посчитал возможным отлынивать и носился по песку, холмам и зарослям наравне с остальными, в результате чего стал для остальных «своим парнем», коллеги по медицинской части подобным явно не злоупотребляли. Мне же важно было самому увидеть и почувствовать, что и как происходит в боевой обстановке, и заранее скорректировать наши планы и схемы. По результатам недельных учений выделили полтора десятка солдат, явно лучше остальных соображавших в медицинских вопросах, их я назначил санинструкторами и временно забрал в медсанчасть, где еще неделю мы их интенсивно дрессировали. В итоге, четверых самых толковых оставили в медсанчасти в качестве санитаров и медбратьев, остальных распределили так, чтобы в каждом отделении был свой санинструктор. Несколько переделав микроскоп, чтобы в него мог смотреть человек без магических способностей, я под конец обучения прочитал всему медперсоналу, и новому, и старому, краткий курс практической паразитологии, показывая образцы разной гадости, обнаруженной в речной рыбе и земноводных. Все впечатлились, санинструкторы явно прониклись новой миссией нести гигиену в массы и следить, чтобы все их сослуживцы хотя бы мыли руки.

Пара дней прошла спокойно, правда, во время упражнений с оружием боец неудачно упал и древком собственной алебарды сломал себе плечевую кость. Санинструктор оказал первую помощь, после чего пострадавшего с шиной на руке привели в медсанчасть, где им занялись уже мы с Лютте. Перелом оказался простым, так что совместили кость, я ее срастил, после чего наложили гипсовую повязку и отправили в пустующую недавно пристроенную палату приходить в себя. В принципе, можно было и без гипса обойтись, но не было ни у меня, ни у моего коллеги полной уверенности в том, что срощенный магией перелом не разойдется. После этого Лютте занялся дальнейшим обучением младшего медперсонала, я же стал планировать вылазку за лекарственными растениями и, главное, ивовой корой. Пора налаживать собственную фармакологию. Вылазку запланировали на следующий день, в помощь и для охраны нам придали взвод лейтенанта Хуфа, все-таки сейчас неспокойно.

Вышли с рассветом, прошли через КПП и полосу отчуждения и двинулись вверх по течению речки, названием которой никто не интересовался, речка и речка. Нам предстояло пересечь гряду холмов и выйти в зеленую саванну, где по берегу реки и росли ивы. Весь путь туда был меньше трех миль по относительно прямой дороге или миль пять по течению реки. Будучи практически полным невеждой в местной ботанике, я сразу делегировал полномочия по поиску лекарственных растений Лютте, Рюту и Харену, сам же взвалил на себя нелегкое бремя общего руководства, восседая в седле и начальственным взором обозревая окрестности. Окрестности были достаточно живописны и радовали глаз, ничего подозрительного заметно не было, не считая видных в магическом зрении меток каких-то животных далеко от нас. Несколько раз по сигналу Лютте наша процессия останавливалась и, если обнаруживались интересные растения в значимом количестве, к сбору привлекали солдат. Удивило, что бойцы ответственно относились к заданию и собирали растения точно по инструкции, бережно и осторожно. Впрочем, для себя же и старались. В итоге, примерно милю по холмам мы прошли часа за полтора, солнце еще не успело подняться высоко. Дальше Лютте повел нас напрямик к меандру реки, по его словам, там росли какие-то особенно полезные травы. В общем, до ивовой рощи мы добрались часов через пять после выхода из лагеря. После краткого отдыха начали разбираться, как же нам эту самую кору заготовить, тут на помощь пришли двое бойцов, занимавшихся раньше плетением корзин, их поставили руководить операцией. Решено было просто заготавливать прутья, кору с них снимать уже в лагере. Прутья тоже в дело пойдут, на строительство дополнительных укреплений. Гамбионы* здесь вовсю используются. Набрав здоровенные вязанки прутьев и нагрузив их на вьючных лошадей, часа в три пополудни мы двинулись обратно к лагерю, сразу выйдя на дорогу. По мере приближения к холмам мне становилось как-то не по себе, нарастала неясная тревога. Очень похоже на то, что чувствовал перед тем, как мы попали в орочью засаду в прошлый раз. Немного опасаясь выглядеть трусом, на очередном сеансе связи я сообщил о своих ощущениях, после чего получил приказ встать в фарлонге перед проходом через холмы и ждать, что мы и сделали.