— Перед тобой, что ли? — усмехнулся я. Подумав, махнул рукой. — Ладно, хочешь себя соколом считать, считай. Скажи-ка лучше, что ты с офицерами хотел сделать? Расстрелять, чтобы сапогами разжиться? Не маловато будет?
— Умный ты больно, — покачал головой бандит. — Догадаешься с трех раз?
— А что тут догадываться? Старо, как мир. Стал бы ты за офицеров с их семей выкуп требовать, а жены да матери за своих мужчин последнее тебе принесут. Так?
— Так. И бирюльки последние принесут, и сами перед тобой ноги раздвинут.
Дальше разговаривать с уголовником я не видел смысла. Он даже не больной, а сама болезнь, и от этой болезни есть только одно лекарство — пуля.
Пока беседовал с Семеновым, прибыл комиссар, а с ним еще и целая подвода с хлебом. Есть заключенные, их теперь надо кормить. Да я и сам от куска хлеба не отказался бы. Но вначале надо покормить задержанных. Не спросил Семенова — кормил он людей или нет, но скорее всего, нет.
Титан уже благополучно пыхтел, обдавая паром, а красноармейцы наливали кипяток в котелки и разносили по камерам.
— Володь, а ты чего к телефону не подходишь? — поинтересовался Виктор. — Звонок не слышишь?
А мне и впрямь показалось, что где-то что-то трезвонило, но решил, что слышу шум трамвая.
— А здесь телефон есть? — удивился я.
— Конечно. Это же мобилизационный пункт, он в кабинете начальника установлен.
Ну вот, разведчик называется. Не удосужился проверить.
— Правда я и сам недавно узнал, — засмеялся Спешилов. — Когда хлеб в горисполкоме выбивать ходил, спрашивают — не видал ли Аксенова? Знают уже, что мы с тобой с Мудьюга вместе бежали. Я и говорю — мол, его по ошибке арестовали, выручать ходил, а теперь он в мобилизационном пункте с задержанными порядок наводит. Попов, председатель, звонить кинулся, а ты трубку не взял. Новость для тебя есть.
— Вить, давай перекусим сначала, — взмолился я. — Я же целый день ничего не ел, живот подвело, уже ничего не соображаю.
— День... Да ты уже сутки не ел, — хмыкнул комиссар. — Тебя вчера утром задержали, а нынче уже новый день пошел.
— Сутки?
А ведь и точно. Весь вечер и всю ночь допрашивали, проверяли. То-то я думаю, отчего есть хочется?
Мы с комиссаром отправились в кабинет начальника. Правда, тот оказался заперт. Я уже стал обдумывать — как ломать дверь, а Виктор просто провел ладонью по косяку и с удовлетворением обнаружил наверху ключ.
— Так обычное дело, — пояснил комиссар. — Я сам иной раз ключ сверху кладу, чтобы не потерять.
— Охренел ты, товарищ комиссар. А как же режим секретности? Тебя особисты еще за задницу не брали за такие дела? — хмуро поинтересовался я.