Гранатомётчиков она выдернула из-под снега буквально сразу же. Ловкое движение длинной шеей и тупая башка костяного монстра резким ударом сверху вниз пробивает снег, откусывает прячущемуся там дикому голову и, не останавливаясь ни на секунду, двигается дальше. Второй гранатомётчик умер так же как и первый. Стрелок, отвлекающий внимание, был перекушен пополам, когда пытался сбежать, проваливаясь по колено в снег. А вот дикие, оставшиеся на вершине холма и в панике палившие в приближающуюся к ним стремительными прыжками виверну, умерли иначе. Метров за пять до места засады, моя виверна притормозила, вздыбилась вверх, поднимая себя на хвосте, на секунду застыла свечкой, засветилась зелёным и выдохнула в сторону засады ядовито-зелёный дым, мгновенно убивший всех, кто попал под выдох.
И на берег озера опустилась благословенная тишина. Какая и должна была быть в этом живописном месте, когда рассвет уже был готов раскрасить серую мрачную действительность живыми и тёплыми красками.
Бой завершился. Мы победили.
Рух упала без сил. Царёв молча опустился на колени рядом с ней. Игла царственным жестом рассеяла «Пелену Искажения» и, бросив в мою сторону совершенно нечитаемый взгляд, склонилась над бессознательным Нудным.
И только истеричный смех Крыла эхом разносился над берегом. С трудом, но сквозь этот смех можно было разобрать слова:
— Ссаный хаос, кому ты теперь будешь гранаты в задницу пихать?
Ну, тут я согласен. Погорячился. Стоило попытаться спеленать кого-нибудь живым. Но, все мы сильны задним умом. Как-то не до того было, чтобы думать. Инстинкты да страх сдохнуть — вот что двигало мной в тот момент. И ещё тихий смех на грани сознания. Довольный тихий смех.
Когда мы немного пришли в себя, залечили раны и смогли осмотреть поле боя, начались первые непонятности.
Вспомнился препод по «Угрожайке», как мы между собой называли «Окружающий мир. Ресурсы и Угрозы», его надменный холёный вид, его мания доводить до нас своё мнение, как если бы это было откровение свыше. Очень-очень сильно захотелось глянуть на выражение его лица, когда бы он увидел ещё один образец огнестрела «диких».
Особенно, вот такой образец…
Но к сожалению, моё желание было невыполнимо. Нестеров Поликарп Громович был мёртв. Сгорел в попытке защитить школу во время последнего Вторжения.
А нового «Громыча» нам ещё пока не прислали.
Первой на особенность нового огнестрела обратила внимание Игла. Нам, простым смертным, слышавшим о таком только на лекциях, даже мысли такой в голову не могло прийти. Ну красивое дерево пошло на приклады и ложа винтовок, ну и что.