Коннолли остановился перевести дух, затем крикнул: 'Эй, Джейхок. Ты там торчишь, потому что из тебя сделали замкомандира?'
Хок улыбнулся, услышав родной бостонский акцент. Он заклекотал и поднял правую руку, согнув пальцы когтями, в которых вся рота узнавала знак силы ястреба, пародию на кулак чёрной силы или знак мира антивоенных демонстрантов, в зависимости от того, какое политическое движение Хок желал высмеять в данный момент времени. Он гаркнул: 'Шулер, я могу делать всё, что хочу. Я второй лейтенант'. Он провёл несколько боксёрских приёмчиков с невидимым противником, поднял кулаки над собой, как победивший профессиональный боксёр, и крикнул: 'Я Вилли Пеп. Веду тринадцатый раунд в знаменитом бою после возвращения'. И пустился в пляс, держа руки над головой и выставив пальцы когтями.
Несколько бойцов, засевших внизу в окопах, повернули головы. Увидев, что это Джейхок исполняет танец ястреба, они привычно продолжили рассматривать стену джунглей поверх винтовочных стволов.
Хок перестал кривляться. Глаза сделались пусты. Мелодия 'блюграсс' вернулась: 'Люди попробовали подняться на Маттерхорн и погибли'. Пятиструнное банджо вступило вслед за жалобной скрипкой, и пронзительные голоса с Аппалачей затянули горький плачь восточного Теннесси: 'Маттерхорн, Маттерхорн'. Хоку хотелось покинуть джунгли. Хотелось сжимать в объятиях вкусно пахнущую податливую девчонку. Хотелось домой к маме и папе. Однако он понимал, что не бросит Фитча и всю роту 'браво' с тремя необстрелянными 'брусками масла', пока те не вникнут в суть дела или не погибнут, – таковы уж две возможности в бою для новеньких вторых лейтенантов.
Коннолли добрался, наконец, задыхаясь, до Хока и спросил: 'Эй, когда же мы получим 'класс-шесть'?
– Так я и знал, Шулер. Я тебе кажусь предсказателем?
– Вертолёт пробьётся?
– Ты, должно быть, действительно думаешь, что я прорицатель, – ответил Хок. – Но если б твоё отделение могло делать хоть что-то ещё помимо засорения джунглей пакетами из-под 'Кул-Эйда' и обёртками от тропических шоколадок, тогда, может, мы бы обнаружили пулемёт гуков, чтобы летуны могли унести нас на какой-нибудь грёбаной птице.
– Не хочу я обнаруживать никакие пулемёты гуков.
– Я еле-еле смог догадаться.
– Эй, Джейхок.
– Что? – с тех пор как они попали в лес, Хок не возражал, чтобы его называли по прозвищу.
– Рота должна была получить почту.
– Спасибо. А ты что, 'дорогая Эбби' или как?
– Хотел бы я быть 'дорогой Эбби'.
– Она слишком стара для тебя. Возвращайся к своему стаду, Коннолли.
– Твою жопу повысили до замкомроты, и вот мы уже скоты.