– Отсоси.
– Почему из тебя не сделали шкипера? Ты в джунглях дольше, чем Фитч.
– Потому что я второй лейтенант, а Фитч – первый лейтенант.
– По мне, так всё едино.
– Ну, ты же не 'Большой Джон-шесть', поэтому всем всё равно, что ты думаешь. И тебе не стать командиром первого отделения первого взвода, если не перестанешь цепляться ко мне.
– Так отстрани меня от командования и отправь домой с позором. – Коннолли развернулся и пошёл вниз, подтягивая не по размеру большие штаны на поясницу. Волочащиеся края штанин обтрепались и покрылись грязью от того, что он постоянно на них наступал.
Хок ласково улыбнулся в спину Коннолли. Он сунул руки в карманы, и улыбка сменилась гримасой, так как края карманов потревожили тропическую язву. Он посмотрел, как Коннолли на пути к окопам исчезает в сумраке, минуя Мелласа, поднимающегося ему навстречу. Он вздохнул и методично, и твёрдо, стал колотить палкой о ствол, пока не сломал. Чего ему действительно хотелось, так это вылезти из сырой грязной одежды и свернуться замертво калачиком. Затем вернулась песня.
Меллас знал, что Хок видел, как он поднимается поговорить, но отвернулся, чтобы без него проделать короткий путь наверх до выровненной посадочной площадки. Его охватил приступ гнева от несправедливости, с которой такие парни как Хок и Басс обращаются с ним только потому, что попали сюда раньше, чем он. Каждому когда-то приходится быть новичком. Чувствуя себя маленьким мальчиком, который старается догнать старшего брата, он продолжал подъём. Он видел, как Хок присоединился к небольшой группе морпехов, сгрудившихся вокруг Фишера, и кто-то из них, в котором, как ему показалось, он узнал комендора штаб-сержанта… Как его, бишь? Господи, имена! Надо записывать их в блокнот, чтоб запомнить.
Когда Меллас, задыхаясь, поднялся на площадку, он увидел, что Фишер корчится от боли. Фишер садился на рюкзак, ложился на бок рядом с ним, поднимался, потом проделывал всё опять. Хок рассказывал историю, и все вокруг кроме Фишера смеялись, хотя Фишер стоически улыбался. Меллас позавидовал лёгкости общения Хока с людьми. Он колебался, не зная, как объявить своё присутствие. Хок снял его затруднение, первым приветствуя его: 'Эй, Меллас, просто хотел посмотреть, как это Фишеру удаётся эвакуироваться без единой царапины, а? – Фишер вымучил улыбку. – Знаю, ты уже знаком с комендором штаб-сержантом Кэссиди'. Хок указал на бойца, которому, как показалось Мелласу, было уже под тридцать, судя по званию и сильно изношенному лицу. Кэссиди порезался, и инфицированный порез сочился гноем. Сложив вместе перцово-красный цвет кожи, имя и сельский акцент, Меллас признал в нём деревенщину с шотландско-ирландскими корнями.