В высокой траве на краю площадки Хиппи ждал вместе со всем остальным пулемётным отделением. Когда лётчик полез в вертолёт, он уже точно знал, что летит домой. Он повернулся и отдал Янгу свой пулемёт, словно знамя. Потом хмыкнул, чтобы как-то разбавить торжественность момента. 'Не забывай, ты остаёшься последним белым среди пулемётчиков, – сказал он. – Петлю ты не носишь, так, может, хоть это тебе поможет'. Он снял с шеи медальон мира и передал Янгу.
Он медленно пожал руку Кроту: 'Теперь они все твои, Крот. Обещай, что не будешь играть в Панчо Вилью. Смотри, чтоб держали грёбаные патроны не на груди, а в коробках, пусть эта штука стреляет, когда надо'. Крот кивнул. 'А ты держись, Мэллори', – сказал Хиппи и пожал ему руку. Мэллори торопливо закивал в ответ.
Джейкобс пожал руку Хиппи и предложил помочь ему забраться в вертолёт. Хиппи от предложения отказался и не торопясь заковылял из войны.
Через двадцать минут после отлёта вертушки рота вошла в реку, следуя за Кендаллом. Тучи опустились ниже, и ровный дождь шлёпал по воде. Целый час они двигались между крутыми горами, чьи вершины то пропадали из виду, то вновь появлялись среди туч. Следующий час, продвигаясь на восток к базе 'Скай-Кэп', они шли меж низких утёсов, которые постепенно становились всё выше.
Далеко за полдень, идя по колено в стремительной воде, Паркер вдруг рухнул, стиснув зубы исказившимися челюстями. Крик его эхом запрыгал вверх и вниз по реке между скал.
Меллас добрался до Паркера раньше Фредриксона. Кортелл держал его голову над водой. Глаза Паркера закатились, по подбородку стекала кровь из прокушенного языка. Меллас сорвал ветку и вставил её Паркеру в рот. Когда подошёл Фредриксон, припадок уже закончился. Паркер обильно вспотел, хоть по его телу и хлестала вода. 'Почему же ты никому не сказал, что болен эпилепсией?' – мягко спросил Фредриксон.
Паркер воззрился на него: 'Что ещё за эпилесия?'
Фредриксон, с изумлением на лице, посмотрел на Мелласа. Он стал стряхивать термометр, лоб озабоченно сморщился. 'Это не похоже на то, что я видел в полевой медшколе', – сказал он.
По рации на связь вышел Фитч, требуя сообщить причину задержки. Он приказал Кендаллу уходить, и колонна двинулась мимо. Паркер попытался встать, но Фредриксон удержал его. У Паркера была температура 105 градусов. Подошёл старший санитар Шеллер. Он, Фредриксон и Меллас стали тихо переговариваться, так, чтобы Паркер не мог их слышать. Всё так же ровно падал дождь, неслышный в рёве реки. Тучи опустились уже на верхушки скал. Если вся рота вернётся назад в зону высадки в точке 'эхо', то открытие 'Скай-Кэпа' задержится на сутки. Если Фитч отправит Паркера назад с одним взводом, то на этот идущий назад взвод могут напасть в ущелье, и на идущую вперёд уменьшенную роту тоже могут напасть в ущелье. В любом случае, они не смогли бы вернуть Паркера в точку 'эхо' до темноты, так что эвакуация оттуда была бы проблематична до самого утра. К тому же, марш в темноте увеличивал риск получения повреждений. Меллас предложил дать задание птице пробиваться вверх по реке. Из-за того, что стены ущелья блокировали радиопередачи раций ПРС-25 в пределах прямой видимости, Релсник не смог связаться с батальоном. Дэниелсу удалось войти в контакт с передовым воздушным наблюдателем во время проверки наблюдателем погодных условий над линией облаков, и наблюдатель сработал как передаточный пункт. Пришёл ответ на запрос. Полёты в ущелье опасны из-за изменчивых ветров, лопасти могут задеть за скалу. Поскольку нет непосредственной опасности, рисковать вертолётом и экипажем не будут. При малярии, дизентерии и многих других тропических болезнях температура в 105 градусов вполне обычна и некритична для жизни. Паркера могли бы эвакуировать с высоты 1609 после устройства на ней посадочной площадки.