– Ничего, – зло огрызнулся Вик. – Валите отсюда нахрен и дайте мне домыть проклятые кастрюли.
– Конечно-конечно. – Вика оставили одного, и он уставился на перевёрнутую кастрюлю на грязном полу. Он наклонился её поднять. – Прости меня, Недолёт, – еле слышно сказал он.
Меллас и Гудвин решили посетить новый офицерский клуб возле оперативной группы 'Оскар'. Они пошли прихватить с собою Хока, но Хок только что купил ящик пива. Вместе они решили немного размяться алкоголем за палаткой Хока, подальше от пары офицеров-новичков, только что присланных из Куангчи.
Час спустя тройка ещё оставалась на прежнем месте. Ящик стоял на три четверти пустой. 'Можешь себе представить', – сказал Хок, глядя в своё пиво.
– Представить – что? – спросил Меллас. Язык его уже цеплялся за слова.
– Я говорю, можешь ли ты представить, что грёбаный Третий получил медаль за то, что болтался в 'Хьюи' у Ко-Рока, в то время как мы там полной ложкой хлебали дерьмо?
– Бред какой-то. – Меллас сплюнул, и плевок угодил в полупустой ящик, вместо того чтобы упасть рядом с ним, как он метил. – Я до сих пор не получил сведений о медалях Ванкувера и Шулера.
– Они рядовые. На них надо больше времени.
– Так-то, Джек, – сказал Гудвин.
Хок открыл очередную банку, и Меллас увидел, как пена самодовольно поползла по бокам банки ему на ладони. 'Медаль вручили за то, что сплотил деморализованную роту и рисковал жизнью, координируя её отход под вражеским огнём. Вот капитан Блэк не получил очка за то, ходил на дело и вытаскивал из заварухи жопу Фридландера'.
– Говно всегда на плаву, Джек, – сказал Гудвин.
– Войну ведёт кучка мудаков, – сказал Меллас.
– Ты почём знаешь? – спросил Хок.
– Нас убивают, а они заседают по Парижам и лаются за столами круглыми, за столами квадратными.
– Так то дипломаты, а не мудаки, – сказал Хок.
Гудвин распечатал банку пива и лёг на спину. Лёгкая дымка легла на его лицо.
– Это они отвечают за вонючую войну, так? – сказал Меллас.
– Так, так, – сказал, кивая, Хок.
– И война настолько испоганена, что должна вестись кучкой мудаков. Правильно?
– Правильно, мать их, Джек, – сказал Гудвин. Хок согласился.
– Значит… – сказал Меллас.
– Значит – что? – спросил Хок.
– Значит… – Меллас прикончил банку пива. – Не могу я, нахрен, вспомнить, что я хотел доказать, но люди, которые ведут эту херову войну, – кучка мудаков.
– Выпью за это. Чертовски правильно. – Хок откинулся назад, высасывая остатки пива.
– А я выпью за что хотите, – неясно пробормотал Гудвин.
Наступило молчание. Влажный ветерок веял в темноте и трепал стенки палатки, вызывая случайные проблески света. Меллас со смаком орыгнул; голова счастливо кружилась, он не совсем понимал, где находится, не считая того, что лежит на мокрой траве под лёгким дождиком.