Фишер снова застонал и выгнулся назад, оторвав свой мочевой пузырь и почки от земли. Старший санитар поднёс нож к пламени свечи. Затем капнул на него спиртом. Спирт слабо зашипел, запах алкоголя наполнил палатку. Он поднял и прижал пенис к животу Фишера. Даже такое нажатие заставило Фишера вскрикнуть.
Фредриксон всем телом навис над лицом Фишера, заставляя молчать и удерживая его плечи и руки.
Шеллер вонзил лезвие в пенис Фишера. Фишер закричал, но Фредриксон своим весом старался сдержать его метания. Обдав Шеллеру руки и грудь, кровь и моча заструились по лезвию ножа. Вдоль гладкого лезвия Шеллер вставил временный катетер в разрез и быстро выдернул нож. Моча побежала по катетеру, заливая Фишеру ляжки и пах, наполнила палатку горячим запахом, полилась в грязь, залила нейлоновые подстёжки плащ-палаток под телом Фишера.
– Чёрт подери, чёрт подери! Ох, мать же твою так! – кричал Фишер, но каждое 'мать твою' звучало слабее предыдущего по мере того, как слабел напор истекающей мочи, покуда не осталось лишь неровное дыхание Фишера да тяжёлые вздохи Фредриксона и Шеллера.
Фишер прервал молчание: 'Что бы я сказал, если б это было кино?'
Фредриксон замотал головой и выдавил смешок: 'Дерьмо, Фишер', – сказал он. Шеллер, всё ещё тяжело дыша, просто кивнул Фишеру.
Фишер поморщился и сделал нетвёрдый вдох. Он задержал воздух, затем разом выдохнул и, повернув голову на бок, поглядел на земляной пол палатки: 'Ну и бардак'.
Шеллер кивнул: 'Да, бардак изрядный', – сказал он. Его всего залило кровью и мочой. Он бросил быстрый взгляд на Фредриксона, который в ответ едва заметно кивнул. Затем Фредриксон внезапно всем телом навалился на Фишера. Старший санинструктор застал Фишера врасплох и быстро проткнул пенис снова, на сей раз чтобы проколоть пиявку и убить её.
Фишер взбрыкнул бёдрами вверх и заорал: 'Господи боже, санитар, какого дьявола?' Фредриксон удерживал его почти всем телом, чтобы не двигался.
– Прости, – сказал Шеллер. Кровь из разбухшей пиявки стекала по плоскости ножа. Он вытащил нож и глубоко вздохнул. Тёмная кровь сочилась из второго разреза, смешиваясь с более светлой кровью и мочой из первого.
Шеллер сел на свои ляжки, поджав колени.
– Закончили, вашу мать? – спросил Фишер.
Шеллер утвердительно кивнул.
Маленькая палатка, наполненная тремя молодыми людьми, светом свечей и запахом тёплой мочи, погрузилась в тишину.
Они услышали, как снаружи закричал ФАК-чувак, авиационный наводчик: 'Давайте его в зону высадки! Птица на подлёте!'
– Что теперь? – спросил Фишер.
– Не знаю, – ответил Шеллер. – Отвезут в медсанчасть 'чарли'. Обычные ремонтные работы. Здесь же главная проблема – инфекция. Раз на то пошло, неизвестно, что можно занести с пиявкой или ножом.