Меллас обещал, что заглянет.
– Боже, – прошептал Фитч, – Пиво…
Фитч перевёл роту за меньший круг окопов. Для защиты внешнего периметра уже не хватало бойцов. Меллас старался уменьшить боль в горле и языке, слизывая росу со ствола винтовки. Это не помогало.
– Представь себе смерть от жажды в сезон дождей, – сам себе сострил Меллас, поднимаясь в гору узнать, как дела у Кендалла и других раненых. Он прошёл мимо растущей груды мёртвых тел.
Генуя умер. Меллас опустился на колени возле Кендалла, который, уставившись в пустоту и сосредоточив все силы на поддержание безжалостного темпа своего дыхания, задыхался как бегун. Без всяких сомнений, он страдал. Шеллер решил не давать ему морфина, боясь, что лекарство успокоит его дыхание и убьёт его. Кендалл кивнул на глину, сырую от крови и пены, где лежал Генуя.
– Ты совсем не так плох, как Генуя, – сказал Меллас.
– Моя вина, – выдохнул Кендалл.
– Мы уже это проходили. Твоей вины нет, – сказал Меллас. Он колебался, борясь с самим с собою и задаваясь вопросом, сможет ли сдержаться или всё-таки даст волю жалости к себе. Затем, надеясь на лучшее, сделал решительный шаг. – Чёрт подери, я, возможно, именно тот, кто застрелил Поллини.
Кендалл смотрел на него несколько секунд, соображая и тяжело дыша. 'Крутой – чёрт – крутые – приобщаются вместе с нами'. Потом он снова замолчал, слышалось только мучительное учащённое дыхание. Но на лице появилась слабая улыбка.
Меллас улыбнулся в ответ: 'Шкипер говорит, что на ВБВ стоят наготове две птицы, и ещё одна ждёт на Шерпе'.
Кендалл кивнул. Меллас выбрался наружу, к свету, чтобы не раскиснуть возле него. Он поспешил на КП. Когда он туда пришёл, Фитч и Шеллер напряжённо о чём-то толковали в стороне от радистов. Меллас подошёл к ним. Фитч скривил было губы, но потом кивнул ему садиться.
– Сам скажи ему, Шеллер.
Старший санитар, чьё лицо уже не было столь круглым, повернулся к Мелласу: 'Это касается воды, сэр. У меня ребята валятся с ног от обезвоживания. Они начинают терять кровяное давление и падают в обмороки. Мы теряем боеспособных'.
– И что? – Меллас раскрыл ладони и выставил руки в стороны, прижав локти к рёбрам. Какого хера мы можем с этим поделать?
Вмешался Фитч: 'Мы можем взять внутривенную жидкость, которую даём раненым, и отдать её боеспособным, чтобы поддержать их боеспособность'.
Меллас молчал, сознавая, что это значит для раненых. Он сглотнул. 'Кто будет решать, кому отказать во внутривенной жидкости?'
– Я буду, – хмуро сказал Фитч. – Более некому.
Шеллер посмотрел на Мелласа, потом на руки Фитча, которые тряслись.