– Наверное, нет.
– Вот, и то же самое быть чёрным. Пока сам не побудешь – не получится.
Меллас пошевелил ногами и с чавкающим звуком вытащил один ботинок из жижи. Ниже, в линиях окопов, он увидел Крота: тот стоял у своего окопчика и пытался отлить. Получалось неважно. Меллас не мог припомнить, когда отливал сам, помнил только, что это была бурая струйка. Он услышал звуки миномётных выстрелов. Крот торопливо застегнул ширинку на молнию и нырнул в окоп. Три мины ударили по посадочной площадке. Меллас убрал руки от ушей и ждал. Крот снова встал, чтобы закончить попытку пописать. Меллас вместе с Джексоном лениво наблюдал за ним, прикидывая, выйдет ли наружу хоть что-нибудь.
Когда Крот сдался, Меллас повернулся к Джексону: 'Эй, Джексон. Пока мы не разбежались, хочу спросит тебя кое о чём. Если думаешь, что я мудак, раз спрашиваю об этом, просто постарайся не сердиться на меня за это'.
Джексон ничего не ответил.
Меллас нырнул с головой: 'Я думаю, такие парни как Китаец, а, может быть, даже и Крот, отправляют оружие домой. Не может Крот терять столько запчастей к пулемёту, как говорит'.
Джесон хохотнул: 'Думаю, эта операция свёрнута. – Он смотрел в туман, глаза его мерцали. – Скажем так, более удачной деловой практикой'.
– То есть?
– Среди братьев толкуют, что они этим больше не занимаются, сэр.
Меллас хотел прощупать это дело, но удержался. Достаточно знать то, что слух верен и никаких действий предпринимать не нужно. После короткого молчания Меллас спросил: 'Намечается серьёзная суета? Я имею в виду, на родине. Сам знаешь, оружие-то серьёзное'.
Джексон ничего не сказал.
– У меня такое чувство, что как-то я должен вмешаться, но никакого хрена поделать не могу.
– Не можете.
– Совсем ничего?
– Просто оставьте нас, блин, в покое. – Джексон смотрел ему в глаза и говорил по-доброму. Хотя Меллас был и офицером, и белым, в этот момент Джексон был просто человеком почти одного с ним возраста, который делит с ним один окоп. – Вы на самом деле ничего не понимаете, да? – сказал Джексон.
– Думаю, нет.
Джексон вздохнул: 'Чёрт возьми, лейтенант. Через час-другой мы можем погибнуть, поэтому я думаю, сейчас не тот момент, когда можно валять дурака и не говорить друг другу то, что мы имеем в виду. Вы с этим согласны?'
– Только не с той частью, где мы умрём через пару часов, – ответил Меллас.
Джексон одобрительно фыркнул: 'Хорошо, сэр'. Он помолчал. Потом сказал: 'Вы расист'.
Меллас сглотнул и посмотрел на Джексона, открыв рот.
– Теперь держитесь, – сказал Джексон, явно подбирая слова. – Сильно не волнуйтесь. Я тоже расист. Нельзя расти в Америке и не быть расистом. Каждый на этой вонючей горе – расист, и каждый на родине – расист. Только есть большая разница между нами, двумя расистами, которую ни вы не можете изменить, ни я не могу изменить.