На следующее утро прилетел вертолёт, привёз воду для артиллерийской батареи, и Мээлори улетел с ним на военную базу 'Вандегрифт', ВБВ. Он вернулся три дня спустя, а с ним записка старшему санитару от военврача батальона, лейтенанта Сэлби: 'Не вижу ничего необычного у этого морского пехотинца, что могло бы отвлечь его от выполнения своих служебных обязанностей'. Шеллер спустился к Мелласу и Фредриксону; Меллас вызвал Мэллори и вручил записку ему в руки.
– Чё-о-орт! – воскликнул Мэллори, прочитав её. – Чё-о-орт! Я же вам говорю, что у меня херовы головные боли. – Он старался не смотреть на Мелласа.
Меллас хотел спросить, почему один-единственный визит в батальонный медпункт занял целых три дня. Но не стал, потому что Янковиц уже отчитал Мэллори перед взводом и назначил ему две ночи на посту подслушивания в качестве компенсации за два дня, которые он, по всей видимости, проваландался в тылу, покуривая травку. 'Тебе просто придётся с этим жить, – ответил Меллас. – Вероятно, это что-то психосоматическое. Мы все чего-то боимся, и иногда тело таким образом пытается удержать нас от каких-то поступков. Тебе просто нужно это преодолеть'.
– Вы говорите, что это в моей грёбаной голове? – проскулил Мэллори. В его голосе слышалось обвинение, которое сваливало Мелласа в одну кучу ко всем тем, кто не помог. – Говорю же, это по-настоящему, чувак. Мне так охренительно больно, что я даже думать не могу.
– Мэллори, это психосоматика. Нужно привыкнуть. Ничего не можем для тебя сделать. Мы пытались.
– Вот дерьмо-о-о! – Мэллори отвернулся, сжимая в худой руке записку от военврача.
– Завтра прибывает батальон, – строго сказал Фитч. – Пусть все почистятся. – Громкий залп артбатареи прогремел за его спиной так, что все вздрогнули. – Это значит постричься, побриться, проверить укрепления. Никаких усов, можно только капралам и выше по званию. Приказ 'Большого Джона-шесть'.
Меллас устало направился во взвод. Гамильтон, видя его возвращение, прокричал вниз, на линии окопов, чтобы предупредили командиров отделений. Очередной залп сотряс гору, заглушив остальные звуки. Меллас дошёл до палатки и сел, безучастно уставившись в туман. Наконец, явились три командира отделений. Янковиц как был весь в грязи после патруля, так и остался. На его лице капли пота смешались с каплями атмосферных осадков. Коннолли присел на корточки, по-вьетнамски, сложив руки на колени. Джейкобс, нервничая по поводу назначения временно исполняющим обязанности командира отделения, уже приготовил зелёный блокнот и шариковую ручку. Следом подошёл Басс, тяжело пыхтя после подъёма по склону.