В семеновском окружении вновь появился и лезет наверх Хрещатицкий; Вериго объясняет это добротой атамана и его неумением отказывать, когда его умильно просят.
18 января. Семенов несколько опоздал, приказал Вериго наложить лапу на находящую[ся] во Владивостоке кредитную канцелярию, но начальник последней как будто бы предвидел эту опасность и несколько дней тому назад перевел все валютные ценности за границу в распоряжение наших послов. Таким образом, самый крупный и жирный налет не удался.
Японцы сообщили Розанову, что завтра во Владивосток приезжает Болдырев, который затем отправится в Читу; явление совершенно неожиданное, непонятное и совершающееся с разрешения, а может быть, и с одобрения японского правительства; иначе Болдырева сюда не пустили бы; весьма возможно, что в его лице проектируется какая-нибудь подпорка или дополнение к Семенову.
Хорват ответил на провозглашение Семенова Верховным правителем и объявил, что остается единым и независимым представителем российских интересов и власти в полосе отчуждения; при этом особенно подчеркнул, что верховные права в полосе отчуждения принадлежат Китаю.
Харбинская лисица пожинает плоды своей собственной неумной и вредной для России политики; способствовал зарождению и подкармливанию атаманщины, несколько раз спасал Семенова от финансовых крахов, а теперь сам от него спасается, несомненно отдавая в жертву наши законные здесь интересы. Ничего этого не случилось бы и сидел бы он здесь неприкосновенным ни для кого охранителем дороги и прав России, если бы остался на почве абсолютного политического нейтралитета и исполнения обязанностей ответственного хозяина огромного железнодорожного предприятия с его весьма сложным международным положением и особыми правами.
Местные семеновские круги мечут громы и молнии, клеймят Хорвата гнусным изменником и готовы требовать от китайцев его выдачи на суд и расправу. Вина его в прошлом, а сейчас он не мог поступить иначе, ибо нельзя же было допустить читинских хапуг и насильников воцариться в полосе отчуждения. Мы не знаем, каким актом адмирал передал свою власть Семенову, но знаем отлично и бесспорно, что по закону адмирал не имел права этого сделать, ибо сам утвердил решение Совета министров, что его единственным преемником и заместителем является генерал Деникин. В силу этого после предательства адмирала и провала куда-то всего Совета министров Семенов мог временно считать себя главнокомандующим на Дальнем Востоке, потерявшим связь с центральным правительством, но не более.
19 января. Пришло сообщение, что в Чите одобрили составленный еще при мне проект преобразования Инструкторской школы в военное училище с полуторагодовым курсом; вместе с тем Калмыков тоже разразился приказом об открытии в Хабаровске военного его имени училища.