Вериго приказал поставить часовых у номера, занятого Болдыревым, и в доме, где живет председатель земской управы Медведев[2002], объяснив это желанием охранить их от всяких случайностей.
Поздно вечером появились беженцы с Русского острова; в школе распоряжается комитет, называют друг друга товарищами; с офицерами обращаются вежливо; никаких эксцессов не было; все прошло в порядке мирного революционного переворота. Но по всей сущности самый факт весьма знаменательный и показывающий всю грозность положения.
Крепость со вчерашнего дня объявлена на осадном положении, в силу чего вся власть перешла к коменданту крепости, но Вериго продолжает ни во что не вмешиваться, видимо, предоставляя Розанову все расхлебывать и за все отвечать.
В городе паническое настроение; множество обывателей пытаются уехать на коммерческих пароходах хотя бы в трюме или на палубе.
Ко мне приехал генерал Никонов, твердит, что вся надежда на Семенова и что при твердости и решительности можно выправить наше положение и все спасти. Убедился, что мой собеседник абсолютно не способен понять полную невозможность успешной для нас борьбы в пределах города и при наличии у нас самое большее нескольких сот человек боевого актива, который в поле был бы внушительной силой, но в условиях уличного боя почти круглый ноль. Читинские господа, привыкшие свободно экзекуцировать в обстановке безопасного сидения под надежной охраной японских штыков, очень самоуверенны, особенно на словах.
Никонов прислан ко мне Вериго с предложением помочь последнему в его положении коменданта крепости, объявленной на осадном положении, и дать свое согласие на включение меня в совет обороны, установленный Положением об управлении крепостями.
Я вполне откровенно высказал Никонову свои несогласия с направлением всего семеновского режима, но добавил, что в обстановке, подобной настоящей, никто не имеет права отказываться от службы, и в силу этого я готов исполнять любые технические обязанности по профессии штабного офицера и помочь своим знанием крепостного района и старым опытом по усмирению беспорядков, но заранее отгораживаюсь самым решительным образом от всех политических и административных распоряжений коменданта крепости.
Спросил Никонова, что же предполагает делать Вериго, но тот отозвался незнанием и туманным замечанием, что имеются полные основания рассчитывать на энергичную помощь японцев (эта версия порождена, несомненно, Изоме, так как настроение штаба Ойя совсем иное).
Приказ об амнистии отменен (бесполезный жест бессильной власти). В городе появилась депутация красного земства. Розанову предъявлен ультиматум в двухдневный срок передать всю власть земству – собственно говоря, обращение не по адресу, т. к. сейчас вся военная и гражданская власть в крепостном районе принадлежит коменданту крепости, а Розанов находится здесь, так сказать, случайно, как второстепенный по положению начальник военного округа.