Оба генерала подтвердили свое первое заявление.
Тогда я доложил собранию, что в таком случае необходимо отправиться немедленно к Ойя, доложить ему, что представители русской власти, лишенные помощи и предоставленные самим себе, не в состоянии защищаться от красного вторжения и просят союзников не допустить появления красных в течение двух суток и в пределах крепостного района и прикрыть нас от нападения, пока мы в это время успеем эвакуировать из Владивостока офицерские семьи, после чего сами уйдем на ту сторону Амурского залива с сохранением за собой свободы дальнейших действий.
Это предложение было принято единогласно всем совещанием, причем я, подавленный тяжестью принимаемого решения, опять-таки два раза спросил Вериго и Розанова, нет ли какого иного исхода, и опять оба ответили, что такового не усматривают.
В дальнейшем совещание приняло мое предложение приступить немедленно к конфискации оборудования и погрузке нескольких транспортов и к сформированию конного отряда и конной пулеметной команды с вьючным обозом для ухода в Посьет, а если обстоятельства принудят, то и в Корею или Китай.
Но когда Розанову и Вериго предложили немедленно же ехать к Ойя, то оба наотрез отказались и заявили, что должен ехать я, как старший генерал. Время шло, надо было решать, и это принудило меня прекратить споры и дать свое согласие.
Чувствовал себя невероятно тяжело, вернулся от автомобиля в кабинет Розанова и еще раз спросил его, быть может, есть какой-нибудь другой выход, чем такое унижение. Ответ был прежний.
К Ойя меня повез на своем автомобиле Вериго; по пути я обратился к нему с тем же мучившим меня вопросом и выслушал решительное и определенное заявление, что в распоряжении коменданта крепости не было средств не допустить занятия Владивостока отрядами красных партизан и что решения, только что принятые на совещании у генерала Розанова, были единственно возможными и надо было осуществить их возможно скорее.
При прощании Вериго сказал мне, что отправляется к Изоме, осведомить его о принятых нами решениях, дабы пустить их по двум направлениям.
Кабинет Ойя на втором этаже и два марша, которые мне надо было подняться, показались мне бесконечными ступенями на эшафот. Ойя был в отсутствии, и меня принял Инагаки, которому я сказал буквально следующее: «Главный начальник Приамурского военного округа генерал Розанов и комендант владивостокской крепости генерал Вериго уполномочили меня, как старшего здесь генерала российской армии, доложить японскому главнокомандованию, что ими получено ультимативное требование самозваного земского правительства передать ему власть с исполнением не позже 8 ч. утра 31 января. Этого сделано не будет, и генералы Розанов и Вериго врученной им власти никому не сдадут, о чем генерал Розанов имел честь заявить еще сегодня утром при приеме его главнокомандующим. Но при отсутствии в распоряжении представителей русской законной власти необходимых вооруженных сил они не могут оказать соответственного отпора, и посему ими решено оставить Владивосток на попечение и ответственность союзного командования, а самим с верными им войсками перейти на ту сторону Амурского залива и продвинуться в район Посьета, сохраняя за собой полную свободу дальнейших действий.