Поэтому вывод о том, что утверждение «о неизбежности весной этого года войны против СССР, необходимо расценивать как дезинформацию», не верен. Для развязывания войны 15 (16) мая еще оставалось время для проведения с 10.4 ускоренных железнодорожных перевозок (приказ на проведение которых так и не был отдан). Тем не менее, подготовка вермахта к нападению в первой половине марта месяца проводилась со всей немецкой пунктуальностью.
«Приведенные в докладе материалы давали слишком мозаичную и противоречивую картину, а сведения о англо-германских переговорах, казалось бы, подтверждали вышеприведенный вывод Голикова»[484].
Мозаичность и противоречивость объяснялась тем, что окончательного решения о нападении на СССР Гитлером еще не было принято. Вместе с тем продолжало действовать распоряжение Директивы № 21: «приготовления … закончить к 15.5. 41 г.». Отсюда и мозаичность, и противоречивость докладов военной разведки.
Уже, начиная со второго издания «Воспоминаний и размышлений» (1974 г.), Г.К. Жуков, или его анонимные соавторы, кардинальным образом пересмотрели свою оценку доклада Голикова и, сохранив («забыв» удалить) вышеприведенную оценку доклада начальника Разведупра, высказали совершенно противоположную точку зрения:
«С первых послевоенных лет и по настоящее время кое-где в печати бытует версия о том, что накануне войны нам якобы был известен план “Барбаросса”, направление главных ударов, ширина фронта развертывания немецких войск, их количество и оснащенность. При этом ссылаются на известных советских разведчиков – Рихарда Зорге, а также многих других лиц из Швейцарии, Англии и ряда других стран, которые якобы заранее сообщили эти сведения. Однако будто бы наше политическое и военное руководство не только не вникло в суть этих сообщений, но и отвергло их. Позволю со всей ответственностью заявить, что это чистый вымысел. Никакими подобными данными, насколько мне известно, ни Советское правительство, ни нарком обороны, ни Генеральный штаб не располагали»[485]. Таким образом, начиная со второго издания, в мемуарах Г.К. Жукова, содержатся взаимоисключающие оценки доклада Голикова от 20 марта 1941 года.
Возникает вопрос к Г.К. Жукову, относил ли он себя к руководству, когда написал в мемуарах: «Ф.И. Голиков представил руководству доклад»? Безусловно, относил, не мог не относить, но с докладом, по его собственным словам, знаком не был.
В мае-июне 1965 года военный историк В.А. Анфилов неоднократно встречался с Г.К. Жуковым, о чем он оставил следующие воспоминания:
«Много времени в ходе первой и последующих встреч было уделено обсуждению вопроса о причинах просчета Сталина в оценке сроков возможной агрессии и обусловленной этим тактической внезапности нападения немцев. В частности, я задал такой вопрос: