22 июня… О чём предупреждала советская военная разведка (Алексеев) - страница 351

.

Проведение кампании против Югославии и Греции не означало сдвига операции «Барбаросса» «примерно на пять недель» (простая арифметика: временная разница между 15 мая и 22 июня как раз и составляет пять недель). Для начала вторжения в СССР 15 мая Гитлер должен был отдать приказ за 8 недель, т. е. в районе 15 марта, когда и речи не было о кампании против Югославии.

«Еще до развертывания боевых действий против Югославии ОКХ стало изучать вопрос о возможных сроках начала кампании против Советского Союза (здесь и далее выделено мной. – М.А.). – Напишет Мюллер-Гиллебранд. – При этом предполагалось, что Балканская кампания будет развиваться быстро и успешно и что, кроме времени, необходимого для переброски войск, понадобится еще дополнительно три недели для доукомплектования техникой подвижных соединений. После соответствующего доклада начальника Генерального штаба сухопутных сил Гитлер 30 апреля 1941 г приказал ориентироваться на 22 июня 1941 г., хотя директивой о стратегическом развертывании сил по плану “Барбаросса” от 18 декабря 1940 г. подготовку кампании намечалось завершить к 15 мая 1941 г., а еще раньше в качестве возможного срока начала кампании рассматривался “конец мая”, о чем, по свидетельству Гальдера (запись и дневнике от 5 декабря 1940 г.), Гитлер заявил Браухичу 5 декабря 1940 г. На редкость поздняя и дождливая весна 1941 г. в Восточной Европе так или иначе вызвала бы перенесение срока начала кампании на июнь. Поэтому задержка, связанная с проведением Балканской кампании, фактически не превышала трех недель»[583]. Все-таки задержка, «связанная с проведением Балканской кампании», составила, как посчитал Грайнер, «примерно пять недель».

Это военное решение – стадия, на которой названа дата нападения на потенциального противника, которая все еще может оказаться ориентировочной. Все зависит от оценки Гитлера «поведения» потенциального противника и складывавшейся оперативной обстановки. В соответствии с ранее утвержденными графиками продолжается развертывание и сосредоточение войск на границах вероятного противника, с целью завершить эти мероприятия к означенной дате нападения.

«В течение зимы и весны 1941 г., – писал в нюрнбергской тюремной камере бывший министр иностранных дел третьего рейха, – при всех моих докладах по русскому вопросу Адольф Гитлер постоянно занимал все более отрицательную позицию. Сильно сбивали его с толку и весьма настойчивые требования Москвы в вопросах торговли, и мне стоило большого труда и даже потребовало многих споров, чтобы в январе 1941 г. довести дело до подписания германо-советского торгового договора.