Как он узнал от Никифора и других монахов, отец Григорий был необыкновенно скромным человеком. Будучи архимандритом, он даже не носил креста с украшениями, довольствуясь простым, потемневшим от времени, медным крестом. Он почему-то до сих пор считал себя самым грешным и простым человеком. Он нес людям любовь, которая превосходила всякое человеческое понимание этого слова. Многие монахи и верующие, посещавшие его, сравнивали эту любовь с любовью самого Христа. Ни одного человека, который бы обращался к нему с вопросом, он не отверг от себя. Десятки бомжей, наркоманов, пьяниц, те, кто не мог задержаться ни в одном монастыре, почему-то оставались здесь. Он молился за всех и часто именно таким людям он уделял больше своего личного времени, чем казалось, внешне вполне более достойному человеку, что удивляло многих, и было им не совсем понятно.
– Многие считали, что он специально собирает подобный сброд за стенами монастыря, но отца Григория это мнение людей никогда не пугало. Он почему-то всегда вспоминал жизнь Спасителя во время его земной жизни, что тот тоже ел и пил с блудницами и мытарями. Помните, что говорил Христос – «Приходящего ко мне, не изгоню вон», а вы хотите, чтобы я изгнал этих людей, никогда. Пусть приходят. Вот какой у нас старец Григорий, он рад каждому, кто приходит сюда и готов любому из них оказать помощь. Он и тебе не отказал, встретил, выслушал и дал совет, как ты можешь спасти свою заблудившую в светском мире душу.
– Мы были с ним знакомы ранее, – ответил Серов. – Я здесь уже бывал, но никогда не ощущал того, что ощущаю сейчас – теплоту и свет, исходящий от ликов святых.
– Это хорошо, Александр. Наверное, твоя душа успокоилась и наполняется блаженством.
Они долго молчали, наблюдая за тем, как за лесом садится солнце. Тишина и лишь стрекот цикад, словно природный оркестр, выводил свою симфонию жизни. На душе Серова было так легко, как никогда. Звон колоколов известил о начале службы. Александр и Никифор поднялись с земли и направились в храм.
***
Серов шел по улице родного города. Шум большого города просто оглушил его. Терпкий запах отработанного бензина кружил голову и вызывал у него приступы удушливого кашля. Он быстро поднялся на свой этаж и открыл входную дверь. Бросив сумку у порога, он прошел в комнату. После его небольшой кельи в монастыре квартира показалась ему огромной. Он сел в кресло и достав из кармана куртки нераскрытую пачку сигарет, вытащил одну. Он размял ее пальцами и преподнес к носу. Он втянул в себя запах табака, который напомнил ему о прежней его жизни. В последнее время он не курил.