У парня мелко задрожали руки. Он мял и мял свой головной убор, словно готов был его порвать или выбросить. Он пытался облизать свои губы языком, но он был предательски сух.
– Можно воды, – обратился он к Серову.
– Конечно, – ответил Александр, наливая ему полный стакан воды.
Парень взял в руки стакан. Пока он нес его ко рту, он расплескал половину его содержимого. Он залпом опустошил его и поставил на стол.
– Я ходил в ночной клуб, а, что нельзя? Мне уже восемнадцать и я могу делать все, что хочу, – с вызовом произнес он. – Может, вы другого мнения?
– Вы правы, гражданин Свиридов. Вы, действительно, уже большой мальчик, совершеннолетний и поэтому отвечать вам придется, как взрослому, – в тон ему ответил Серов.
– Я протестую! – вскрикнул, а затем вскочил со стула Сигал. – Вы пытаетесь оказывать психологическое воздействие на моего клиента. – Не нужно его пугать, Александр Константинович, это незаконно!
Оперативник, словно не замечая этой реплики адвоката, продолжал задавать один вопрос за другим:
– Расскажите, как прошел вечер? Вы были один или с друзьями? Как их зовут и где они живут?
– А, в чем дело? Почему я должен отвечать за них? Я перед вами, со мной и говорите, я о своих друзьях ничего говорить не буду.
– Хорошо, Свиридов. Давайте, поговорим о вас. Когда вы приехали в ночной клуб?
Он снова посмотрел на адвоката и начал говорить лишь тогда, когда тот мотнул в ответ головой.
– В ночной клуб «Токио» я приехал около восьми часов вечера, где встретил своих старых друзей детства Максима и Михаила. Мы сели за столик, который еще утром для нас забронировал Максим.
– Давай, уточним. Значит, столик заказал Максим. Я правильно вас понял?
– Да, именно он.
– Что вы пили в этот вечер? Водку, коньяк, вино?
– В основном, мы пили пиво. Там продают хорошее немецкое пиво.
– Вино, водку или другие крепкие напитки употребляли? Владислав, говори правду. Врать не нужно, все можно проверить у бармена, кстати, его уже опрашивали по этому вопросу и у меня есть его показания – покривил душой Александр.
Владислав разволновался. Лицо его стало пунцово-красным. Он растеряно посмотрел на адвоката, призывая того помочь ему в этом вопросе.
– Александр Константинович, какое отношение это имеет к моему клиенту, что он пил в тот вечер?
– Самое прямое. Ваш клиент подозревается в совершении тяжкого преступления. Вы удовлетворены, Самуил Абрамович, моим ответом? Да, да, ваш клиент обоснованно подозревается в совершении тяжкого преступления, и мне сейчас нужно знать в каком состоянии он в этот вечер находился – был трезв или пьян.