Самуил Абрамович почему-то вздрогнул от этих слов, ведь нанимая его сегодня утром, отец Владислава ни словом не обмолвился о том, в чем конкретно подозревается его сын.
– Вы сходите с ним в милицию, послушайте, зачем его туда вызывают. Опять, наверное, что-то с ребятами натворил.
Сейчас Сигал лихорадочно думал, что предпринять в этом случае.
– Слишком громко сказано, Александр Константинович. Не нужно пугать моего клиента этими серьезными словами. Давайте конкретнее, в чем его лично подозревают органы внутренних дел?
Серов откашлялся и, взглянув на парня, начал говорить. Он старался запомнить все, что происходило на лице Свиридова. Говорят, что лицо человека – зеркало его души, вот и сейчас, маска какой-то отрешенности и равнодушия моментально слетела с лица Владислава. Сначала на лице парня появился интерес, который сменился растерянностью, а затем страхом. Как не старался он вести себя непринужденно, у него это не получалось. Когда Серов закончил говорить, в кабинете наступила напряженная тишина. Стороны явно обдумывали свои дальнейшие шаги. Первым не выдержал тишины Сигал. Он вскочил со стула и стал трясти ручными часами перед лицом Александра.
– Все товарищ, Серов, время, отведенное законом для допроса, закончилось. Я не вижу необходимости дальше вести эту, никому не нужную, полемику. У вас нет никаких доказательств в виновности моего клиента. Вы не можете его задерживать, так как у вас ничего нет, что могло повлечь его задержание. Мы уходим. Прощайте….
Они поднялись и молча, направились к двери. Неожиданно адвокат остановился и, повернувшись лицом к Серову, произнес:
– Александр Константинович, вы знаете, кем приходится этот мальчик Анатолию Александровичу Свиридову? Это его родной сын. Следующий раз, когда вы вновь пожелаете пообщаться с этим человеком, вспомните об этом.
– Спасибо, Самуил Абрамович о напоминании, однако, это ничего не меняет. Я подозреваю не отца юноши в совершении тяжкого преступления, а лично его. До встречи. Я думаю, что эта встреча произойдет в ближайшее время.
Адвокат плотно закрыл за собой дверь, оставив Серова одного со своими догадками и версиями.
***
Михаил Понаётов, осторожно вошел в приемную УВД и остановился на пороге. Он долго стоял, раздумывая звонить или не звонить. Наконец, набравшись мужества, он поднял трубку и набрал нужный ему номер.
– Подождите минуту, – ответил ему Александр, ловя себя на мысли, что обращается к нему на «вы». – Я сейчас спущусь за вами.
Среди людей, сидевших в приемной, он сразу вычислил Панаетова. Это был молодой человек в возрасте около двадцати лет, одетый в спортивный импортный костюм. На его прыщавом лице блуждала какая-то непонятная Серову улыбка.