Высадив Макса у его дома, уже через десять минут мы парковались в нашем дворе. Выпрыгнув из Бориного мерседеса, я погладила его блестящий капот:
– Спасибо, мальчик! Приятно было познакомиться!
А потом подошла к своей машинке. Оказывается, я по ней соскучилась!
– Ты разговариваешь с машинами? – Поднял брови появившийся на свежем воздухе Борис.
– Да. Они, как звери. Чувствуют заботу и ласку. Привыкают к своему хозяину и огрызаются на недобрые мысли чужих людей.
– Перестань очеловечивать технику. Лен, у нее нет мозгов.
– У нее есть мозги, и есть душа.
Я подождала, пока ребята убегут в подъезд, и закончит вытаскивать сумку и запирать машину Борис.
– По вере вашей… – мазнул он по мне глазами.
– Конечно. – Согласилась я и пошла вперед.
– Это твоя первая машина? – Не выдержал мужчина моего молчания.
– Вторая.
– Как же ты рассталась с первой? Если исходить из твоих верований, ты ее предала.
– Да. Предала. И ночами, когда все спят и эфир свободен от чужих мыслей и образов, я слышала ее плач и просьбу забрать обратно.
– Лен, прекрати. От тебя такой сентиментальности я никак не ожидал!
– Тебе и не надо от меня чего-то ждать. Два дня – и ты меня больше никогда не увидишь. Но, если вспомнишь, улыбнешься и скажешь: какие все же чудные существа эти женщины!
– Действительно, чудные! – Борис подхватил меня под руку, и мы вместе зашли в подъезд. – Но без вас, нежных и ласковых, чувственных и жестоких, нам почему-то совершенно невозможно жить!
Он улыбнулся, заглядывая мне в лицо.
Я засмеялась:
– Об этом писал еще дедушка Фрейд. Половая доминанта – слыхал? И мужчины и женщины – все люди в нашем мире прямо или косвенно ей подчинены. А любовь – сказка, придуманная инфантильными, но желающими размножиться мужчинами для расчетливых и прагматичных женщин. Иначе как заставить вольное существо терпеть девять месяцев муки токсикоза, а затем – рождения ребенка? Разве не так?
Я высвободила свою руку и потянула на себя приоткрытую дверь.
– Мам, пап! Я дома! – Крикнула в привычные стены своей квартиры.
– Разве ты жалеешь о рождении сына? – негромко сказал мне в спину Борис.
– Нет, не жалею. Жалею о том, что воспитывалась на любовных романах, а не книгах по психологии и психиатрии.
– Думаешь, что-то бы изменилось в твоей жизни?
– Нет, не думаю. Просто знание помогло бы избежать самобичевания и последующего разочарования.
– Привет, дочка! – Папа выглянул из кухни. В его руках был Сережкин фотоаппарат. – Борис, добрый день!
Мужчины пожали друг другу руки.
Мы разделись и разошлись по разным углам: Борис засел в комнате с отцом, а я – на кухню к маме, готовящей нам праздничный обед.