Данимир скорчился, опрокинувшись на землю, начал плеваться и приходить в себя.
– Навь отступила, – сказал с облегчением кто-то из мужчин.
– Вы что, меня отравить хотите? Что за дрянь? – вытираясь, кривился княжич, но всё ещё был слаб, чтобы самому подняться.
Арьян подхватил под руку брата. Мирина выдохнула и вновь погрузилась в прошлое, думая об отце.
– Уходим отсюда, – оправился первым Арьян. Он помог подняться Данимиру, одарил девушку благодарным взглядом.
По пути Мирина заметила, что Арьян, как и Данимир, был насквозь мокрый, верно поймал безумного уже в болоте. И от этого комом снежным упала тяжесть.
Митко, что сидел возле костра, бросился к вернувшимся, за ним и остальные. Лошади неспокойно стояли у деревьев.
– Где она? – спросила Мирина, не находя валганку.
Отрок кивнул в сторону майхана. Видно испугалась бедняга, спряталась, с таким верно ещё и не сталкивалась. Мужчинам нужно было переодеться, и Мирина поспешила вернуться к своему огню, стараясь не слышать обрывки рассказов Данимира. Девичьи уши и вовсе не должны были услышать, чем они там занимались, когда навь подкралась к ним незаметно, утягивая княжича за ноги в свои владения.
Просидела Мирина долго, вглядываясь в огонь, слушая всхлипы валганки, но вскоре и они стихли, и постепенно дрожь сошла вместе с испугом, накатила сонливость. Мирина не заметила, как к ней подкрался кто-то, вздрогнула, когда Арьян уже опустился рядом к костру. Долго посмотрел на девушку, и снова сжалось всё внутри от его близкого присутствия, и верно будет так каждый раз, когда он посмотрит на неё.
Арьян вдруг протянул руку, касаясь пальцами подбородка, стирая с лица её что-то – видно испачкалась, когда пыталась успокоить Данимира.
– Как он? – спросила она.
– Уснул, – ответил княжич приглушённо. – Как ты узнала…
– Ведал отец… – Мирина запнулась, едва не сказав о князе, – и мне заверял, что соль отгоняет всякое скверное, чуждое человеку, соль и на ночь ставят у изголовья, когда головная боль или кошмары мучают. А тут ещё и вкус пробуждает, приводя в чувства. Не утянул его болотник за собой.
– Значит, я, получается, твой должник.
– Нет, можешь считать, мы в расчёте, – Мирина возымела твёрдости ответить и посмотреть в глаза долго, и первая не отвела взора, хоть далось ей это с большим трудом.
Но не успел он попытаться возразить, Мирина опередила его.
– Ты мне дал свободу.
– Разве? Не имей ты храбрости…
– Она бы не появилась, если бы вы не приехали в лагерь, – с каждым сказанным словом делалось легче, не ожидала такого Мирина, будто сбрасывала с заплечного мешка камни, что тянула за собой всю дорогу.