По железной дороге пронёсся поезд, и звук светофора на переезде умолк. Мы двинулись дальше. Я ловил в зеркале заднего вида Дашкины глаза и видел в них сияние, похожее на ослепительное и доброе летнее солнце из моего детства: когда смотришь и жмуришься – и тебе хорошо от этого. С той лишь разницей, что теперь хоть плачь. Даша, милая, зачем ты приехала…
Дашкин «Гелик» творил чудеса. Он медленно, но верно, как танк, пробирался сквозь высокую траву и молодые кусты, напролом, сминая всё и оставляя после себя в этом царстве запустения след цивилизации.
– Не могу поверить! – удивлялась Дашка. – Ведь здесь была дорога и поля вокруг, а сейчас и не знаешь, куда едешь.
– Держись тропинки, – подсказывал я. – Видишь, вон еле-еле трава примята. Кто-то ходит здесь всё-таки… Тропинка прямо к деревне идёт.
– Землю бросили, – бурчал Сашка. – А земля не любит, когда её вот так бросают. Вот и итог. Никому ничего не надо в этой стране. Они говорят, мы немцев победили, гордитесь. А чего ж гордиться? Вот смотри на всё это и гордись, какая у нас великая страна. У немцев бы тут такая красота была…
– Вон деревня! – перебил я его. – Видите? Вон в тех зарослях.
– Увидела. Я, кажется, и свой дом вижу.
Дашка повернула к почерневшему кирпичному зданию, обросшему крапивой, которое когда-то было её домом, возле которого мы все – она, я и Сашка – пропадали долгими летними днями и вечерами: играли в бадминтон, слушали музыку на магнитофоне, сидели в красных «Жигулях»…
– Всё. Приехали, – она заглушила мотор и тяжело вздохнула.
Мы вышли из машины и услышали странные звуки, доносившиеся из дома. Будто кто-то заколачивал гвозди.
– У тебя тут гости, Даш, – мрачновато заметил Сашка и полез через крапиву в дом. Мы с Дашкой за ним.
Входной двери не было – просто пустой проём. Окна разбиты. На полу в коридоре и комнатах осколки стекла, разбросанные вещи, игрушки, в кухне – след от костра. Кто-то сюда наведывался все эти годы и вёл себя, как последняя сволочь.
Звуки доносились из террасы на задней стороне дома. Сашка резко толкнул скрипучую покосившуюся дверь на террасу, и мы увидели, как тут же шарахнулись в сторону два мужика: один – рыжий, с веснушчатым лицом, другой – обросший, щетинистый, точно беглый зек.
– Чего вы здесь делаете? – строго спросила их Дашка.
Они, застигнутые врасплох, на миг растерялись, но быстро обрели присутствие духа. Веснушчатый хамовато отбрехнулся:
– Мы здеся кашку себе варим – из топора. Тоже хочешь кашки?
И недобро показал топор.
– Это вообще-то частная территория, и я как хозяйка варить кашку здесь запрещаю. Прошу вас покинуть помещение.