– На полу, конечно. Где же ещё, раз тебе в зале не понравилось? Давай пока так, а там посмотрим, окей? Сейчас Аня всё сделает.
Аня вышла из душа и всё сделала. Постелила покрывало на ковёр и накрыла «поляну». Мы уселись на пол – я во главе «стола», Аня напротив меня, Валера на уголке рядом с ней.
Он налил всем водки и, взяв стакан, сказал:
– Ну, как говорится, прощай разум, встретимся завтра!
Собственно, на этом разум с нами благополучно и распрощался.
Мы пили водку, запивали её пивом и закусывали колбасой. По ходу Валера болтал без умолку. Опять жаловался на жизнь. Ностальгировал. Вспоминал маму. Аня немного повеселела, ожила, но была немногословной – да, нет, не знаю. Временами бросала на меня острые, изучающие взгляды. А я от нечего делать разглядывал плакаты-календари на стенах – все прошлых лет, за 1993 год, за 1997-й, 2001-й, 2003-й, 2007-й, 2009-й, 2010-й, самый поздний за 2013-й; все церковные, с храмами, Богородицей и святыми.
Разглядывал Аню. Она сидела, поджав по себя ноги, в свободной, видимо, Валериной, майке белого цвета на голое тело, так что соски торчали, как совесть на исповеди, и мне чертовски нравилась эта девушка.
Валера внезапно замолчал, будто что-то вспомнил. Посмотрел на меня, затем на Аню, и лицо его сделалось красным и влажным.
– Кисуль, ты в трусиках? – спросил он её. – Сними.
Она встала, быстро сняла трусы, и снова села, как прежде – ноги под себя. Я мельком увидел тёмный пушок – там, где у неё то, что мне было нужно, – и, отчего-то устыдившись этого, отвёл глаза в сторону. Бездумно поискав ими другую цель, нашёл календарь 1993 года с иконой Богородицы. Богородица посмотрела на меня, как мне показалось, слишком осуждающе, и я сосредоточился на пиве.
Странно, но вся эта ерунда развеселила меня. Я еле сдерживался от смеха.
– Валер, а что ты делал в 1993 году?
Он меня не сразу понял. Нахмурился настороженно.
– Как что? В школе учился. Чудной какой-то вопрос…
– Уроки не в этой комнате учил случаем?
– Может, и в этой. Не помню. Я не люблю то время вспоминать, мне не нравилась школа. Да и кому какая разница, где я уроки учил? Почему ты спрашиваешь?
– Школа не нравилась, потому что учился плохо?
– Нет. Учился я хорошо. Только там уроды одни были.
– В школе? Одноклассники, что ли, чмырили?
Тут до него дошло, что я над ним подшучиваю, и он заулыбался.
– Да ну тебя… Это не интересно никому. А вот это тебе будет по-настоящему интересно. Солнышко моё, иди-ка сюда! Знаешь, что мы сейчас для этого хорошего человека сделаем?
Аня послушно передвинулась к нему.
– Что, Валер?