Там, в глубине меня, жило что-то ясное и тёплое. Как солнце на рассвете. И хотя вокруг не было никакого тепла и солнечного света – только пасмурность, зябкость и серость – я везде видел отблеск этого солнца, везде, куда ни посмотрю. И всё оживало вместе с ним. Я смотрел и удивлялся тому, как же всё красиво и ласково ко мне, словно никогда прежде не видел ничего, не слышал и не чувствовал в своей жизни.
Какое-то время я шёл по набережной и в медленных, холодных водах реки тоже видел сияние моего солнца. Красивое и ласковое ко мне. На мосту я остановился и бросил в реку те четыре рубля. Монетку за монеткой. И сказал мысленно: «Возьми эти четыре рубля и дай взамен четыре миллиона – просто так, чего тебе стоит. В тебе всё едино – и моя никчемная жертва, и твоя великая щедрость».
Придя домой, я лёг спать и проспал весь день как убитый. Встал, когда уже стемнело. Взял телефон, чтобы узнать время. В телефоне было три пропущенных с незнакомого номера. Это меня насторожило. С чего бы кому-то звонить так настойчиво? В голову почему-то сразу полезли нехорошие мыслишки относительно Валеры.
Часа через два, около девяти вечера, с этого незнакомого номера, позвонили ещё раз. Я невольно напрягся.
– Да.
– Здравствуйте. Семён? – послышался басовитый мужской голос.
– Да, я слушаю.
– Меня зовут Арсений Зептман, я скаут продюсерской компании Heinrich Korn Music. Нашу компанию заинтересовало ваше предложение на сайте Music.com. Мы хотим получить права на коммерческое использование ваших музыкальных произведений. Мы готовы рассмотреть ваши условия и в случае позитивного исхода переговоров подпишем контракт. Вы сможете в ближайшее время приехать в наш офис в Санкт-Петербурге?
Я, ошарашенный, чуть не присел мимо стула.
– Могу. Когда и где?
– Набережная реки Мойки, дом 1. Это неподалёку от храма Спас-на-Крови, знаете? Можете завтра во второй половине дня, ну скажем, часа в три или четыре?
– Хорошо, я приеду. Но лучше в четыре, до Питера далековато из моего города добираться, к трём могу не успеть.
– Договорились, завтра в четыре буду вас ждать. До свиданья.
Этой же ночью я сел в поезд и поехал в мой любимый Питер. В четыре был в офисе «Heinrich Korn Music» и подписал контракт, по которому мне причиталось… шестьдесят пять тысяч долларов. В пересчёте на рубли это – четыре миллиона с копейками.
Я не задавал никаких вопросов, не ставил никаких условий, взял ручку, подписал и всё. Потом только поинтересовался у вызвавшегося меня проводить Зептмана – как оказалось, щуплого паренька южной внешности:
– Неужто мои песни столько стоят?