Именно тогда я ясно осознала свой выбор. Осознала, чего я хочу от своей жизни: мой счастливый мир. Я впервые почувствовала в себе душу, как не церковное, нелюбящее меня «нельзя», а как моё, любящее меня «можно», – я говорила со своей душой, как с лучшим другом, которого у меня никогда не было, и душа говорила мне «да». Да, я люблю тебя, не смотря ни на что, и я всегда буду любить тебя. Ибо ты – это я.
И все чудеса, какие только есть на белом свете, творятся этой силой – силой, скрытой внутри тебя. Там всё можно. Там нет никаких границ. Там реальность обращается в сон и играет с тобой в твою игру. Это как смерть, но если не испугаешься и не побежишь обратно, в свои ускользающие обрывки жизни, то с тобой может случиться непостижимое.
А жизнь – не сновидение ли? Воспоминания прошлого отличимы от виденных снов едва ли больше, чем вчерашний день от завтрашнего: и того, и другого в реальности нет, но вчера было, а завтра – здесь и сейчас – только грёзы, похожие на сон. Однако каким-то из них суждено сбыться. Ну, разве это не чудо? Жизнь вообще чудесная и таинственная штука, если поглубже в неё вглядеться. И если это сон, однажды ты проснёшься.
В последний день високосного февраля я не хотела просыпаться. Я чувствовала где-то сиплое дыхание Климента, слышала потрескивание дров в печи, отдалённый смех Феодоры, ощущала чью-то руку на своём животе, но не открывала глаза. Я не хотела видеть постылую реальность.
– Иди сюда, – вдруг произнёс тихий голос из глубины моего сна.
И тотчас меня повлекло назад – в блаженную теплоту дремлющего спокойствия и дальше, в мягкое сонное море… Но я не спала. Я продолжала осознавать реальность, хотя она и пожухла, потеряла краски, словно цветное кино вмиг сделалось чёрно-белым.
– Иди сюда, – повторил голос, став громче.
Меня закружили какие-то картинки, колко бросаясь мне в лицо, как февральская метель. Снег, снег, снег… И потом тишина. Белое полотно поля – бескрайнее и величественное. А вдали одинокий домик. Из трубы красиво и уютно валит дымок. К домику аккуратно прочищена тропинка. Туда, что ли, звал меня кто-то?
Я пошла по тропинке, поднялась по мёрзлым скрипучим ступеням на крыльцо, постояла в нерешительности и открыла дверь. В домике никого. Горит печь. Возле печи два кресла, между ними столик, на столике чашки с недопитым чаем. Тоже две, а третья пустая.
– Иди сюда, – снова голос, громко и чётко, будто где-то рядом. Его звук был женским, а отзвук мужским. Диковинная вещь. Сплю я, что ли?
За печкой была приоткрыта дверь. Оттуда бежал лёгкий сквознячок – не холодный, приятный, с каким-то цветочным ароматом, точно кто-то вот только что прошёл мимо и оставил после себя след своих духов.