Я всегда любил целовать туда Леру. Всегда любил целовать туда Лину. И сделал это снова. Сначала Лину, она раскрылась и подалась ко мне – встречая мои губы. Затем Леру, она обхватила мою голову, прижимая меня к себе ещё крепче, ещё ближе, ещё глубже. Отдавая себя всю.
Потом я ещё множество раз возвращался то к одной, то к другой. То к Лине, то к Лере. Ещё и ещё. Возвращался своими глазами, возвращался своими губами, возвращался своими руками. Возвращался своим Аполлоном – дяденькой-дружочком. Словно во сне. А иначе как сном это и не назовёшь – перед тобой лежат две любимые тобой женщины, раскрыв твоему взору то, что у них между ног. И обе тебя хотят. И обе позволяют тебе всё, что только может прийти в голову, а порой и то, что в голову может прийти только им. В женских головах таинственные потёмки, особенно когда в них просыпаются жадные до любви Венера и Афродита.
– Давай теперь вот так: ты там, а я здесь, – сказала Лера Лине.
– Нет, давай я там, а ты здесь, – сказала Лина Лере.
– Давай, – ответили они друг другу.
Лина села на меня подальше, лицом ко мне, ловко направив жезл Аполлона внутрь себя, нанизалась, задвигалась. Лера села на меня поближе – лицом к Лине, а ко мне промежностью женского места – предлагая себя моим губам и моему языку. Одно из тех немногих состояний жизни, когда тебе не нужно ничего делать, всё делается за тебя, а ты просто живи – наслаждайся.
Насладившись так, они поменялись местами. Я не мог видеть их лиц и что они там делали, кроме того, что делали, но мне почему-то казалось, будто они смотрят друг другу в глаза и улыбаются.
Так пролетела вся ночь. Утром мы сидели голышом и смотрели в туманное небо за окном. Окно было пустое, ничем не прикрытое, выглядело огромным, и небо словно дышало в него своим туманным волшебством.
Мы допивали вчерашнее вино. Лина сидела справа от меня, взяв меня под руку, а Лера – слева, тоже взяв под руку. Они пили вино и иногда, по очереди, давали мне глотнуть из своих бокалов.
Я глядел на небо и думал: как же хороша весна.
Она была похожа на молодую женщину, готовую к любви. Была похожа на сумасшедше-пьяную мысль, вскружившую голову. На слово «да», стремительно, как фейерверк, распустившее в душе бескрайнее море цветов. Она была похожа на то фантастическое, что со мной произошло.
– Девочки мои милые, – всё-таки не выдержал я. – Скажите мне, пожалуйста, как это всё с нами случилось? Я не понимаю.
– Просто она сумасшедшая, – сказала Лера, кивнув на Лину.
– Это она сумасшедшая, – сказала Лина, кивнув на Леру.
– Она подарила мне тебя на день рожденья. Ты – мой подарок.