– А это? – хмуро кивнула я на мочевыводящий катетер, будучи не в силах произнести при мужчинах унизительное название вслух.
– Ну вы же без сознания были, – с улыбкой пояснил Михаил Андреевич, – Теперь он вам не нужен, сестра придет, уберет. Еще вопросы?
– Да, а я могу ходить? – задала я стандартный вопрос, хотя на самом деле меня так и подмывало спросить, как в старом анекдоте, смогу ли я теперь играть на скрипке.
– Стопы не пострадали, так что да, с поддержкой и понемногу можете начинать, – не дождавшись новых вопросов, мужчина захлопнул пухлую папку с историей болезни и, попрощавшись, вышел, оставив нас в палате втроем.
– Отлично выглядишь, – поприветствовал меня Леха и приобнял настолько осторожно, словно чуть большего усилия мои кости бы не выдержали и осыпались прахом на ковер.
– Ну-ну, – хмыкнула я. Тем не менее заведомо ложному комплименту улыбнулась.
У Егора же пока слов не нашлось, и он просто молча разглядывал меня, аккуратно заключив лицо в свои ладони. Наверняка про себя думал, на кой ему такая проблемная невеста. Кисти у него оказались забинтованы, так что не я одна пострадала.
– Как ты? – наконец хрипло спросил он.
– На троечку, – попыталась я отшутиться, на что Соболев покачал головой.
– Маша…
От необходимости расписывать в красках, что где болит, меня освободила вошедшая медсестра. Выгнав мужчин за дверь, она споро избавила мой организм от катетера, отсоединила капельницу и поинтересовалась не желаю ли я перекусить. Почему-то захотелось теплого чая и булочку. Такую сдобную и с ванилью. Девушка пообещала принести, вот это я понимаю сервис!
Предвкушение скорой трапезы воодушевило и придало сил, так что вошедших с разрешения медсестры обратно мужчин я закидала вопросами.
Оказалось, в горящей комнате я провела совсем не много времени, так как мужчины с подмогой подоспели вовремя. Единственное затруднение возникло с наручником, но ключи быстро нашлись у не успевшего далеко уйти блондина. Так же меня спасло то, что я быстро свалилась на пол. А мокрые после купания волосы, накрывшие лицо как покрывало, не дали наглотаться дыма с летальным исходом.
Я в свою очередь рассказала обо всем, что узнала дома у Машкова.
– Значит все-таки месть, – покивал в такт своим мыслям Леха.
– Для старшего месть, – подтвердила я, – а для младшего – способ доказать, что достоин стать во главе папашкиной организации.
– Долбанутая семейка, – припечатал Соболев.
– Егор, скажи, ты правда бросил беременную Эльвиру? —вопрос я задавала нервно, уставившись на собственную грудь, будучи не в силах посмотреть в глаза мужчине. Хоть я и верила изо всех сил, что Егор так подло поступить не мог, но червячок сомнения все же имел место быть.