Машкова сотряс очередной приступ кашля, а после он долго вытирал слезящиеся глаза расшитым кружевным платочком. В связи с чем его отношение к новости определись оказалось затруднительно.
– Приносим свои извинения, – как-то равнодушно произнес Егор.
– Что ж, на нет и суда нет, – покачал головой старик, и я уже было встала со стула, чтобы поскорее свалить подальше от этого странного места и вызывающего, несмотря на внешнюю немощь, озноб хозяина, но тот продолжил, – Ты же не знаешь, почему я картиной заинтересовался? – обратился он к Егору, начисто игнорируя мое присутствие.
Соболев лишь покачал головой.
– Элька незадолго до смерти ее купить просила. Даже упрашивала. Но я отказал, велел ей сперва жизнь в порядок привести, с институтом разобраться. Да и так бы купил, но, как видишь, не успел. Кто же знал, что все так повернется… – старик замолчал и уставился прямо перед собой, а мы так и продолжали сидеть, не зная что делать, как вдруг Машков продолжил, – А теперь вот и я скоро Богу душеньку отдам – рак четвертой стадии никому не оставляет выбора, так что пришло мое время собирать камни. Уже скоро свидимся с доченькой. Уж как я хотел с картиной уйти… – старик опять уставился в одну точку, уйдя в себя, из глаз его потекли слезы, а мы молча покинули кабинет, не желая тревожить чужое горе. В коридоре нас подхватила недавняя горничная, или кто она там по трудовому договору, и проводила до двери. Было это заботой о гостях или же о недешевом имуществе, лично для меня осталось загадкой.
После визита к угасающему старику в машине повисла тягостная атмосфера: Егор угрюмо молчал, а я пыталась переварить полученную информацию и определить, что же все-таки чувствую к этому Машкову: то ли щемящую жалость, то ли смутную тревогу и почему-то необъяснимое опасение. То, что дедок скорее всего ни при чем, мне и доказывать не надо: картину бы он купил за любые деньги – в могилу с собой много не унесешь, да и на камере был явно не он. А вот чем я ему в роли Соболевской невесты не угодила – вопрос. Надо будет потом у Егора поинтересоваться.
Перед тем, как ехать к третьему подозреваемому – некоему коллекционеру Рынде, мы решили пообедать. Да и сделать перерыв и восстановить душевное равновесие не помешало бы.
Воображения моего на этот раз заведениями на крыше, под водой и иже с ними Егор потрясать не стал, а выбрал первое попавшееся. Им оказался ресторан "Есенин" на два зала, мы выбрали тот, что поменьше. Народа в это время практически не было, так что в маленьком зале мы оказались одни. Заказ принесли достаточно быстро, а так как отвлекаться на пустую болтовню настроения не было, отобедали мы на редкость быстро и нехотя отправились беседовать с Рындой. Ну и фамилия у дядьки, неудивительно, что с ним жена разводится…