– Лобов, на выход! – раздалась команда за дверью камеры. Анатолий спрыгнул со «шконки» и направился к двери. Металлическая дверь камеры со скрипом открылась. На пороге стоял сотрудник милиции.
– Руки за спину, лицом к стене! – приказал он.
Анатолий выполнил эту команду. Милиционер закрыл дверь и толкнул его в спину.
– Давай, двигай!
***
На этот раз, Анатолий оказался в другом кабинете. В помещении стояло три стола, за которыми сидели молодые ребята в штатском.
– Ну, что Фомич, приплыл? – спросил его один из них. – Я бы тебе посоветовал рассказать здесь нам, как ты замочил этих немцев.
– А, ты мне не советуй, – ответил Лобов, – мы не в доме Советов.
– Дерзишь? Это мы поправим. Если тебя в школе не научили хорошим манерам, то мы тебя здесь научим.
Он ударил Анатолия по голове толстой книгой в твердом переплете, от чего в голове Лобова зашумело, и перед глазами поплыли черные круги.
– Ты знаешь, Фомич, здесь и не такие люди кололись, как ты. Отсюда еще никто не выходил в «несознанке».
– Я уже говорил вашему товарищу, что я никого не убивал. То же самое, я могу сказать и вам.
Он не успел договорить до конца, когда новый, более сокрушительный удар книгой по голове, обрушился на него. От этого сильного удара он медленно сполз на пол. В ушах у него звенели колокола.
– Гестаповцы! – произнес Анатолий, поднимаясь с пола.
Однако, очередной удар вновь опрокинул его на пол. Из его ушей потекла кровь, заливая светлую импортную рубашку.
– Ты, что Марат делаешь?! – произнес один из оперативников. – Ты, же убьешь его!
– Не переживай, не убью, – ответил оперативник. – Я, просто, научу этого дядю нормально разговаривать. Я тебя еще раз спрашиваю, зачем ты убил этих немцев?
– Я никого не убивал! – громко выкрикнул в ответ Лобов. – Вы просто заблуждаетесь!
– Это не тебе судить, заблуждаемся мы или нет, – ответил оперативник. – Сейчас мы с тобой будем говорить совершенно по-другому. Я не посмотрю, что ты старше меня по возрасту и работаешь начальником на КамАЗе.
Он медленно достал из ящика стола полиэтиленовый пакет и натянул его на голову Лобова. Приступ удушья охватил Анатолия. Он попытался вырваться из крепких рук садиста, но скованные сзади наручниками руки, не позволяли ему этого сделать. Чувствуя, что он теряет сознание, он, как мешок, сполз со стула.
Очнулся Лобов сильного запаха нашатырного спирта, который вызвал у него резкий кашель. Открыв глаза, он увидел перед собой лицо опера.
– Ну, как тебе этот мешок? – спросил он, улыбаясь. – Повторим или будешь рассказывать все сам?
Лобов с ненавистью посмотрел на него.