В горле Маара раздался тяжёлый надрывный стон, страж не дал ему выхода, зажав в своей глотке с сухо ходящим под кожей кадыком, сжал с силой зубы. Моего гонителя накрыл ярчайший оргазм, доказательством тому послужило то, как из влажной кроваво-красной головки выплеснулась сперма, обжигая мне руки горячим густым желе, а я в этот миг вошла в какое-то оцепенение, что раскатилось по моим плечам жаром, это не дало мне тут же одёрнуть руку. По телу Маара пробежала дрожь, он продолжал двигаться по инерции, надсадно и резко, выплёскивая до конца семя мне на кисть, а потом застыл, дыша туго и часто. Я не видела его лица – тёмные пряди упали на глаза и скулы мужчины, скрывая их в тени. Он резко отпрянул от спинки кресла, схватил мою руку, вытер своей рубашкой семя, а потом встал и вышел из комнаты, оставив меня так и сидеть на полу в полном смятении.
Что творилось у меня внутри, трудно было разобраться, но почему-то хотелось напиться – такого отвращения и ненависти к самой себе я ещё не испытывала, рвалось изнутри понимание неправильности, кричало о том, что так не должно быть! Но в тот миг, когда он излился мне в руку, я испытала удовольствие, такое острое, пронзительно-будоражащее, совершенное мне чуждое и новое чувство, вызвавшее тошноту, что хотелось провалиться сквозь землю.
Кровь бешено стучала в висках, язык жёг терпкий вкус его соков, и запах спермы, щекочущий нос, пьянил голову. Я не сразу поняла, что меня трясёт, хочется рыдать. Я встряхнула волосами и тяжело поднялась с пола. Нет, я не сломаюсь, я не доставлю ему такого удовольствия.
Маар, оставив Истану, вернулся к своим людям, но находиться в этой шумной дымной корчме не было никакого желания. Он покинул гостиный двор, даже не одевшись, да ему и не нужна одежда, особенно сейчас, когда исга́р в нём бушует и может противостоять холоду, даже самому лютому. Он прыгнул на коня и умчался в лес, подальше от асса́ру, этой упрямой девчонки с белым золотом волос и с холодными озёрами глаз.
Он не выдержал, пришёл к ней, он даже не помнил, как оказался возле её порога. Маар безумно хотел её. Весь день он не спускал с Истаны глаз, ловил каждый взгляд своих воинов, обращённый на неё. Внутри его жгла злость и ревность, он бы мог рассмеяться самому себе в лицо из-за того, что демон внутри него ревнует ненавистную асса́ру, деву, которая способна убить в нём исга́ра.
Снег сыпал с чёрного небосвода и таял на коже Маара, делая волосы и рубаху мокрыми, но ткань быстро высыхала на его коже. Тело стража всё ещё вздрагивало от той бурной разрядки, которая окатила его с головы до ног и ослепла вспышкой наслаждения. Розовые мягкие губы Истаны вынуждали его трепетать под их касаниями. Маар пытался выкинуть девушку из головы, он весь день боролся с этим чувством, он вообще не должен ничего испытывать, прочь отвергать любые движения души. Чувства – удел слабаков.