Мгновение растянулось до мучительной бесконечности, я ощущала, как с волос капает вода, стекает за шиворот, как туго поднимается грудь в дыхании, как бешено колотится сердце под рёбрами.
И от того, как он посмотрел на меня, как скрутились чёрные воронки в его резко сузившихся зрачках, окаймлённых бушующим демоническим огнём, под кожу прокрался страх, словно продели раскалённые спицы, страх который испытывает моё тело, но не я. Плевать, пусть делает, что хочет! Он сумасшедший, ненормальный, зачем расходовать на него силы, которые мне нужны, как вода и воздух.
– Ублюдок хочет моё тело, пусть получает и проваливает к дьяволу.
И всё же я задержала дыхание, ощущая, как затвердело тело мужчины, превращаясь в каменную глыбу.
Он не дышал, а меня пронизал холод. Маар пошевелился, убрал руки и поднялся. Схватил меня пятернёй за волосы. Я охнула от мгновенно растёкшейся по затылку к самой пояснице обжигающей боли. Он рванул, сдёрнув меня с кровати, швырнул на пол, как куль с соломой. Я подняла голову, успев лишь различить всполох огня. Пламя лизнуло мне по скуле, оставляя горячий след, и слегка подпалило волосы. Не успела я оправиться, как Ремарт больно сжал шею под затылком и подтащил меня к столику, где всё ещё лежала еда, давно остывавшая. Страж опустился рядом, жёстко сжав другой пятернёй подбородок, так, что скулы заломило, вонзил острый, как ножи, взгляд.
– Если ты не поешь, я сломаю тебе пальцы, один за другим, пока не станешь выполнять то, что я говорю.
– Пошёл ты, – прошипела я.
Маар перехватил мою руку, жёстко передавив запястье. Боль, что обожгла мне мизинец, отдалась к самому локтю и затылку. Я ошеломлённо распахнула глаза, задохнулась, ловя ртом воздух, слёзы всё же брызнули из глаз.
– Ненавижу тебя, как же ненавижу, – перетерпливая, шипела я.
Он схватил следующий палец.
– Это не те слова, которые я хочу слышать, – его металлический голос звучал хладнокровно, бездушно, лишённый какого-либо окраса. Его хватка усилилась.
– Ну? Я не слышу. Скажи «хорошо, Маар».
«Проклятый ублюдок, убийца, вымесок!» – перед глазами плясали багряные пятна. Я сжала зубы, едва не взвыв, мой мир сузился до одной пульсирующий боли в кисти, когда неестественно вывернулся следующий сустав. Страх и боль поглотили меня с головой, Маар схватил другую фалангу.
– Говори, асса́ру, ты же не хочешь остаться без пальцев? – он надавил, и я, давясь слезами, проглатывая их, всхлипнула.
– Хор-рошо, Маар.
– Не слышу.
– Хорошо, Маар!
Страж склонился надо мной, низко утопив меня в бездне черноты своих сумрачных стылых глаз.