Я едва не задохнулась от возмущения. Братец всегда метко мог определить больные места и безжалостно ударить именно туда.
– Март, прекрати! – взмолилась мама. – Во-первых, я тебя так не воспитывала, нельзя говорить такое сестре, да и вообще, девушкам. Во-вторых, Сентябрина, он так на самом деле не думает, ведь всем известно, какая ты у нас тростиночка.
– Спасибо, мам. Я знаю, что он так не думает, ведь ему нечем.
Не оставив Марту возможности ответить, я гордо удалилась в свою комнату. Не сбежала, а именно удалилась, подняв подбородок. Тратить нервы на идиотского братца не хотелось, от семейного ужина прошло всего десять минут, а я уже на грани. По сути, он еще даже не начался, ведь папа запаздывает.
Я услышала движение сзади и обернулась: на пороге комнаты стоял Март.
– Тебе чего? Если ты еще не высказал все оскорбления, подготовленные за неделю, так еще целый вечер впереди, успеешь.
Братец усмехнулся:
– Мама просила передать, чтобы ты спускалась: гости приехали. А еще она просила немного сдерживаться, стало быть, гости важные. Что, отец привез очередного бедолагу в надежде, что хоть кто-то на тебя позарится ради семейных денег?
– Завидуешь, что относительно тебя он таких надежд не питает?
– Было бы чему завидовать.
– Лишь один пункт из бесконечного списка.
– Вот поэтому мы никогда не ладили, сестра: ты вечно мнила себя исключительной, а меня записывала в неудачники, да завистники.
– Так я и есть исключительная! – я порядком удивилась.
– Это факт, – фыркнул Март.
– Неоспоримый.
– Конечно, конечно. Я так понял, сегодня нас ждет очередное шоу?
Отвечать я не стала, оттолкнула Марта и прошла вперед, к лестнице. Спускалась с воистину королевским видом, так увлеклась, что даже не заметила, как братец меня обогнал и теперь присоединился к компании, что ожидала внизу. Братец нагло ухмылялся, родители недовольно хмурились, а гость Макар Березин (кто бы сомневался, жиголо из банка!) застыл, открыв рот в изумлении. На его лбу красовался здоровенный синяк, который он безуспешно пытался замаскировать челкой. Волосы у него густые, не поспоришь, но длины явно недостаточно, чтобы скрыть весь лоб. А с этой получелочкой синяк стал еще более заметным. Оказывается, ударила я парня знатно, не зря Ромка всегда ноет, что сил у меня прямо пропорционально дури, а последней немало.
– Папа́! – возвестила я, сделав ударение на последний слог, и протянула родителю руку, чтобы тот ее поцеловал. К моим фокусам он давно привык, и ничуть не удивился, взял меня за протянутую руку, притянул к себе, крепко обнял и поцеловал в щеку.