– Света, не переводи тему, – замотала я головой, – я же вижу: что-то не так.
Тут я не соврала: даже не зная наверняка, что Светлана недоговаривает о своей роли в ограблении, можно было понять, что это так. Глаза у девушки бегали, руки в движении, беспокойство налицо. Мне повезло, что она оказалась девушкой прямой бесхитростной, а еще ей явно не с кем поделиться произошедшим. Кроме меня.
Я протянула руку и накрыла ладонь Светы. В глазах моих максимальное участие, выражение лица обеспокоенное, голова доверительно наклонена вперед:
– Ты можешь мне рассказать, правда. У меня будущий муж работает в полиции, если хочешь, я с ним поговорю и он попытается уладить твои проблемы. Если тебе кто-то угрожает, или вообще, ты чего-то боишься… просто дай знать, хорошо?
– Правда? – теперь она смотрела на меня с надеждой.
– Да.
– То есть, проблем у меня нет, но я боюсь, очень боюсь.
– Боишься чего?
– Ты обещаешь никому не рассказывать?
– Ты же меня знаешь…
– В том то и дело, что я тебя лет пятнадцать не видела, но… я хочу рассказать хоть кому-то, кроме полиции. Они мне не очень-то верят, понимаешь?
– Пока не очень.
– Ограбление – это не совсем ограбление. Такое чувство, что приходили они вовсе не из-за денег, а из-за конверта, который я им передала.
– Ты? Что за конверт? Ничего не понимаю, если честно.
– Звучит нелепо, но да. И я сама мало что понимаю, Таня! За неделю до ограбления в обеденный перерыв ко мне подошел парень, разносчик пиццы. Доставил пепперони, а я ее не заказывала. Я пыталась отказаться, но он сказал, что заказ оплачен и это мое. И ушел. В коробке оказалась не только пицца, а еще пухлый конверт с надписью «открыть» и мое имя рядом. Внутри еще конверт, запечатанный, записка, пачка долларов и моя фотография. В записке сказано, что через неделю мне предстоит передать запечатанный конверт, я сама пойму кому. Деньги можно оставить себе, а записку и фотку сжечь после прочтения.
Вот так история! Мне понравилось.
– Но ты могла взять доллары и ничего не делать. Все дело в фотографии, верно?
– Да. Она… компрометирующая, – Светлана покраснела и отвернулась. Даже спрашивать не буду, наверняка там глупость, не стоящая таких проблем.
– Ты все сожгла?
– Сам собой. И фотку, и записку, и конверт. Оставила запечатанный.
– Ты не смотрела, что внутри?
– Нет, я не хотела вмешиваться во все это, – ответила она и я ей поверила: открой она конверт, точно не спутала бы меня с одноклассницей.
– С тобой больше не связывались?
Она замотала головой.
– И чего ты боишься? Ты же сделала, как они просили?
– Да, но… если они захотят от меня что-то еще?