Горели 12, 8 и 4 этажи.
– Похоже, они подожгли здание, чтобы выйти незамеченными при эвакуации. Задержать всех выходящих. Рабочий день закончен людей будет немного, – отдал распоряжения один из находившихся в фургоне.
– Что с системой пожаротушения? – агент обращался к главному инженеру, который был на связи.
– Возможен сбой.
– Карен, в конце коридора щитовая там должна быть кнопка.
– Идите…, – Карен послала их как можно дальше, – я спускаюсь.
– Это в другую сторону от возгорания, если заложники еще живы, они задохнуться до того, как поднимутся спасатели. Включите и спуститесь по боковой лестнице, – настаивал Смит.
Главный инженер позвонил мне на сотовый, я вышел из фургона.
– Мистер Джонсон, она не сможет ничего включить, система не работает, – сообщил он дрожащим голосом.
– Почему?
– Я вас об этом предупреждал, но вы заявили, что мы не укладываемся в сроки и требовали ввести здание в эксплуатацию. С пожарными мы давно «дружим» и они подписали все бумаги.
Я прислонился спиной к машине, опустился на землю и обхватил голову руками.
–Вам плохо? – спросил Смит.
– Скажите Карен, пусть спускается, система не работает.
Я слышал как она кричала, что убьет меня если выберется…Если…
– Я на девятом здесь тоже все горит, – она сильно кашляла, и после этого связь прервалась.
Минуты превратились в часы. Из-за возгорания нескольких этажей ниже пожарные никак не могли добраться наверх. Наконец людей стали выводить.
– Что с ними? – я пытался прорваться к скорой, но меня не пускали.
– Один человек застрелен, остальные живы. Мистер Джонсон вы поедите с нами, – обратился ко мне один из агентов.
– Я еду в больницу.
– Вам придется проехать с нами, – сказал он более настойчиво. – И позвоните адвокату, он вам потребуется.
После двухчасового допроса меня отпустили.
Адвокат настаивал на том, что я ничего не знал и во всем виноват главный инженер, но на документах стояли мои подписи. Сколько еще раз другие люди будут отвечать за мои ошибки? Вероника погибла из-за меня, сегодня могли пострадать десятки людей и две женщины, между которыми я разрывался в жизни, могли погибнуть по моей вине. Я во всем признался. Адвокат тут же списал это на состояние аффекта и потребовал прекратить допрос, так как мне требуется срочная психологическая помощь. Я поехал в больницу. Врачи оценивали состояние Хелен и остальных как тяжелое, а вот Карен в больнице не оказалось.
Я постучал в дверь ее номера.
– Успокоительное принес? А то у меня в баре пусто, похоже, горничная ворует алкоголь, – Карен злилась, видимо, события последних дней сильно вывели ее из себя.