Кап.
Я хватаюсь за дверную ручку.
За моей спиной чиркает спичка. Этот шкряб с запахом серы я никогда не путаю, потому замираю. Что бы там ни капало, даже если это только в моей голове, значения не имело.
Чтоб он сдох вообще! Знал же, что нельзя его вспоминать, но нет, меня весь день носило.
− Давно не виделись, Ай, − говорит он.
Голос у него чуть изменился с годами, стал будто тяжелее, но все такой же бархатный, въедливый голос, бьет по нервом, заставляет ежиться даже меня, будто иголки вонзает мне в тело от макушки до хвоста, и даже плевать, что тот невидим. Так и хочется дернуть плечом и сказать: «отъебись», но это так не работает… увы.
− Не звонишь, не пишешь… даже голубей не посылаешь, − смеется он.
− Был занят, − отвечаю я уклончиво и осторожно оборачиваюсь.
Резких движений с ним лучше не делать. Он сильный и нервный. Раньше я мог бы с ним потягаться в силе. Мы с ним когда-то были одного поля ягоды. Было у нас общее ягодное поле в раю, но наши дороги с ним давно разошлись, и уже давно он, пожирая души, стал куда сильнее прежнего, а я вроде как слабее. Так что нет, воевать с Люцифером мне нельзя. С ангелами куда ни шло, а с ним – нет, но и вежливым я быть не обязан.
− Ты не смог сам справиться со шлюхой и пришел позвать меня? – спрашиваю я у него, хотя хочу просто послать лесом, тем самым, с которого все началось.
− Ай-яй-яй, как не стыдно, − миролюбиво и насмешливо отвечает он.
Что ж, значит ему действительно что-то нужно, как жаль, что от меня.
Я не вижу его лица, только силуэт на фоне ночного города в огне и огонек сигареты. Он описывает в воздухе спираль, и пепел летит прямо в чашку с моим недопитым кофе.
На чашке написано «Илья», над именем – корона. Ее где-то раздобыла Верочка – моя секретарша, пыталась не то подмазаться, не то в койку прыгнуть – не важно. Плевать мне на эту чашку, но на языке моего старого приятеля это настоящая угроза, почти как, мол, не выпендривайся, все равно я могу стряхнуть пепел на твою голову, ну или твой пепел – прочь с планеты. Хотя что это я. Слишком банально для Люцифера. Он может и изощренней.
Да, хорошие были времена, когда его фантазия не могла угрожать мне.
− А я скучал, − говорит он.
В сущности, я тоже скучаю по старым временам, но нам не по пути, чего уж там. Ему водиться с инкубом – не по статусу. Демоны, они же могущественны, у них плотские утехи – это игра, развлечение, блаженство, а не способ выжить. Они сыты и нас, «дураков» им не понять.
− Не ценишь ты нашей дружбы, − продолжает Люцифер и чуть поворачивается, бросает взгляд на город за окном, будто действительно так, побеседовать пришел.