ЧТООО?
Неужели и я уже, как Пашка сисадмин, как Верочка и, черт побери, Катька, готова оголиться при всех из-за… из-за него! Но на меня же не действует все это, разве нет? Так в чем же дело?!
− Нет. − Говорю осипшим голосом, изо всех сил заставляя себя вернуться в реальность и напомнить себе, что я кремень. Что если он победит, то только на моих условиях. Что не достанется ему моя душа, как бы он сексуально свою губу не прикусывал и дьявольски коварно глаза не щурил. А у самой язык к небу присыхает, будто неделю воды не пила. − Но я признаю… признаю, что не выдержу месяц рядом с тобой. Ты… ты словно филиал ада, открывшийся в моей жизни и… если… и если единственный способ избавиться от тебя, пока все окончательно не пошло прахом, это так или иначе закрыть наше пари, то я не хочу остаться победительницей на развалинах своей жизни.
Кажется, он озадачен. По крайней мере, книжку листать перестал и взгляд снова на меня поднял. А я рукой трясущейся, как от паркинсона, хватаю его за запястье и тяну за собой к двери.
Сейчас. Надо прямо сейчас. Пока не передумала…
− Стоп! − Вскрикивает демон и вырывает руку из моей почти раздраженно. Пятится так, словно я ему в джакузи со святой водой поплавать предложила. − Как ты себе это представляешь? Ты такая ляжешь, раздвинешь ноги, а я тебя поимею? − Фыркнул и ворот рубашки поправил, на все пуговицы застегнулся! Неужели нервничает? − И какой мне от этого интерес? С таким же успехом я могу трахнуть вон тот ксерокс!
Так, это что-то новенькое… Пожалуй, если бы прямо сейчас на нас потолок обвалился, я бы удивилась меньше, чем его реакции на мое предложение получить свою желанную награду.
− И… и чего ты от меня еще хочешь? − Язык заплетается, а самой в то же время так смеяться хочется. В голос, будто смешнее шутки не слышала. − Э! Алло! Я согласна, пошли. Ко мне или к тебе? Только быстрее, мало ли что мои коллеги еще натворят, если так дальше пойдет. Мне с этими людьми еще работать.
Явный испуг на красивом лице Ильи Краснова тут же сменился на более привычное ему выражение радости школьника, налившего клея на стул учителя, над которым тот занес задницу.
− Да ты уже видела их голые попки, так что уже поздно! Хотя… а я может не хочу так закрывать наше пари. Мне может от этого нет никакой выгоды. Списка женщин, в которых я бывал, я не веду. Тебе от меня не откупиться! Лучше признала бы, что ты обо мне мечтаешь!
Руки на груди сложил, нос к потолку задрал и смотрит на меня самовлюбленно. Впрочем, как всегда, но меня такое возмущение разбирает, что аж волосы на затылке дыбом встают!