Раздался шорох. Дмитрий резко обернулся и вперился взглядом в возникшую на его пороге стройную фигурку светловолосой девушки. Сейчас она была, какая-то другая, нежели утром когда подавала на стол завтрак. Он отметил, что волосы ее распущены, и одето на ней что-то очень милое, и в тоже время простое. Ее прелестное личико с ямочками на щеках, и горящими темными глазками, вызвали в нем чувство удовольствия. Его изучающий взгляд быстро пробежался по ее стройному стану, тонкой талии, округлым бедрам и высокой груди, и Дмитрий ощутил, как его тело наполняется желанием.
Он протянул к Аглае руку, сделав два шага к ней навстречу, и усадил девушку на кровать. Она послушно села рядом, смущенно опустив глаза. Довольно оскалившись, Скарятин, не спуская взгляда с ее губ, осторожно провел пальцем по ее щеке, медленно опускаясь к ее шее, а затем к плечам. Его вторая рука проворно легла на ее талию, чуть сжав ее.
Его пальцы настойчиво, начали расстегивать маленькие пуговички, которые были впереди на ее светлой кофточке. И уже через минуту, он спустил тонкую ткань с ее плеч, и его взору предстала, ее полная, высокая грудь. Он быстро спустил лямки ее сорочки вниз, оголяя ее до пояса. Краска залила лицо Глаши, и он прекрасно видел это. Но она не останавливала его, а лишь как кукла, сидела рядом, позволяя ему делать все, что он хотел. Ощущая, что девушка в его власти, и явно влюблена в него, раз пришла сама, Дмитрий окончательно осмелел, и его рука, начала настойчиво гладить ее грудь. Вторая рука переместилась, и проворно задрав ее юбку, устремилась к ее бедру. Лишь только после этого Глаша ахнула и подняла на него глаза, явно не ожидая столь разнузданных быстрых ласк от него.
Почувствовав, что кровь стучит у него в висках, Дмитрий с шумом выдохнул, и в следующий миг он притиснул девушку ближе к себе, и жестко сжал ее правую грудь рукой. Ее высокая упругая белоснежная плоть была слишком выпуклой и едва поместилась в его широкой ладони. Быстро осознав это, Скарятин пришел в крайнее возбуждение, и порывисто наклонился к ее взволнованному личику. В следующий миг он впился в ее ротик яростными губами, продолжая горячими пальцами настойчиво разминать ее белую выпуклую грудь, придавив всем телом девушку к спинке кровати. Глашенька же, обвив его шею ручками, позволяла ему все и старалась ответить на его настойчивые поцелуи с тем же пылом…
Не прошло и дня, после их последней близости, как Скарятин решил, что ему пора уезжать. Уже на следующее утро он полностью одетый в военно-морской китель и тщательно причесанный вышел из своей комнаты и, внимательно посмотрев на Глашу, которая хлопотала у печки, произнес: