Действительно, Зал Сенаторума полностью заполнился людьми и лишь двадцать шесть мест из ста сорока семи за центральным кольцевым столом Совета осталось не занятыми. Это если не считать Княжеского трона, который тоже в данный момент пустовал. Свет над трибунами с гостями, приглашёнными наблюдателями, прессой и просто охочими до политики богатыми зеваками, способными купить себе не дешёвый билет дабы только посмотреть на заседание — медленно притух.
Затрубили фанфары и мощные софиты, осветили двери ведущие в глубины Кремля, которые словно бы сами собой медленно и торжественно отворились. Правитель Москвы, появился из темноты вовсе не торжественно, как можно было предположить, а как всегда на заседаниях, одетый с иголочки, он бодрым шагом, влетел в Сенаторум, а за ним по пятам следовали двадцать шесть «Безликих» фигур. Людей, одетых в серые, «мышиные» балахоны чьи полы волочились по мраморным плитам, с капюшонами, надвинутыми на лицо, которое в добавок прикрывала непрозрачная, чёрная вуаль.
Демьян уже знал, что это были не какие-то там охранники Князя или что-то вроде того, о чём он подумал в первый раз увидев эту процессию, а люди, особо отличившиеся перед полисом, чаще всего простецы-армейцы, которым Князь даровал милость стать на день «равным ему во всём».
На самом деле, это была традиция, корни которой тянулись на несколько сотен лет в прошлое, во времена первого Казанского вторжения в Москву, кога, тогда ещё Клановая Дума была не такой большой, а на сам Совет допускались исключительно лидеры кланов, а не советники как сейчас. И так уж получилось, что в результате того нападения, Дума буквально обезлюдела, хоть многие кланы, потерявшие в боях своих Глав, не только выжили, но усилились, захватив многочисленных пленников. И тем не менее, встречу надо было проводить, а решение контратаковать Казань и наказать казанян за случившееся можно было принять только коллегиально.
В результате, правивший тогда Князь, имени которого Демьян не запомнил за ненадобностью, собрал особо отличившихся чародеев из своей дружины, и за их подвиги, даровал им право на день называться «Равными ему Братьями и Сёстрами». После чего надел им на голову глухие шлемы, чтобы никто не узнал их в лицо и не мог отомстить случись что и оправил их в кланы, лидеры которых пали в битве.
Ибо как равные ему, пусть и на день, они имели право находиться на заседании Думы, а потому, каждый из них мог взять на себя роль Главы конкретного клана, испросив их мнение по вопросу атаки на Казанский Полис и передать его остальному собранию. Поклявшись перед всеми в том, что говорит не свои мысли, а то, как была высказана ему воля клана.