Штаб-квартира NEST, секретное местонахождение в окрестностях Вашингтона, США
Оптимус Прайм был зол. Когда люди и Автоботы стали союзниками, один из пунктов соглашения предусматривал полную откровенность между двумя видами. Автоботы рассказали людям всё, что им следовало знать об истории Трансформеров, а люди пообещали рассказать Автоботам всё, что знали о случавшихся в прошлом контактах с внеземной жизнью.
Автоботы выполнили свою часть соглашения, а люди – нет. Оптимус понимал, что ему не говорят всей правды, и злился из-за этого.
Оптимус в режиме грузовика стоял в главном ангаре штаб-квартиры NEST. Ему уже много часов не удавалось ни с кем поговорить, и его собратья Автоботы всё больше волновались. Они знали, что он давно размышляет над кибертронианским топливным элементом, который в эту минуту стоял перед ним на высокой подставке.
В ангар вошел Леннокс. Он шагал стремительно, стараясь не отставать от женщины, идущей рядом с ним. Дама направилась прямо к Оптимусу.
Леннокс представил ее:
– Оптимус, ты помнишь Шарлотту Миринг, директора национального разведывательного управления?
Если бы грузовики могли метать испепеляющие взгляды, Оптимус в данный момент проделал бы именно это.
Директор Миринг не обратила никакого внимания на его эмоции.
– Как это понимать? Инопланетяне устраивают нам бойкот?
Раздался скрежет, зашевелились подвижные детали, и Оптимус Прайм преобразился из грузовика в робота. Он опустил голову до уровня Миринг и крикнул ей прямо в лицо:
– Вы нам лгали!
Потом Оптимус пнул ногой подставку, и топливный элемент со стуком покатился к ногам директрисы.
– Доволен произведенным эффектом? – раздраженно осведомилась она. Директриса привыкла, что ее боятся. Перед ней склонялись все – сенаторы, генералы, специальные агенты. И она не намеревалась склонять голову перед роботом с другой планеты. Даже если этот робот закатывает истерику.
– Вам полагалось рассказать мне всё, что вы, люди, знаете о своей планете, – продолжил Оптимус. – Так почему же я вдруг узнаю, что у вам имеется вот эта штука?
– Заверяю тебя, Оптимус, – произнесла Миринг, – ни в ЦРУ, ни в ФБР о ней не знали. К этой находке имел допуск только директор Седьмого сектора. До сегодняшнего дня об этой тайне знали лишь немногие. И почти никого из них не осталось в живых.